Три дня я буду с тобой - Диана Лазари

валит на диван. Не успеваю я и глазом моргнуть, как он уже нависает надо мной и принимается безжалостно щекотать.

— Ай, Макс, прекрати! — визжу я, брыкаясь и хохоча. — Ну хватит, я сдаюсь!

— Неа, так легко ты не отделаешься! — ухмыляется он, не прекращая своей экзекуции. — Будешь знать, как оскорблять невинных снобов.

Я извиваюсь ужом у него под руками, пытаясь вырваться. Но какое там! Максим держит крепко, играючи одолевая мое сопротивление. В какой-то момент я случайно задеваю его бедром. И тут же замираю, потрясенная.

Ох. Ого. Похоже, наши игры зашли слишком далеко. Потому что я явственно чувствую, как что-то твердое упирается мне в живот.

Максим тоже застывает, сраженный внезапной близостью. Смотрит на меня потемневшими глазами, тяжело дыша. Его ладони будто невзначай оглаживают мои бока, бедра. Посылая по телу волны мурашек.

— Макс… — выдыхаю я, не зная, что сказать.

В горле пересыхает. Как быть? Отшутиться, сделать вид, что ничего не происходит? Или поддаться искушению, позволить страсти затопить с головой?

Максим медленно наклоняется, почти касаясь моих губ своими. Замирает на миг, будто испрашивая разрешения. А потом впивается в меня жадным, собственническим поцелуем.

И я плавлюсь. Обвиваю руками его шею, прижимаюсь всем телом. Целую в ответ со всем накопившимся за день желанием. К черту все страхи и сомнения! Сейчас есть только мы.

Да начнется безумие…

27. Максим

Сладкая истома после бурной ночи медленно отступает, сменяясь тревогой и беспокойством. Я встаю с кровати, стараясь не разбудить посапывающую Машу, и бесшумно выхожу из комнаты. Спускаюсь на первый этаж, завариваю кофе. Привычный ритуал немного успокаивает, но мысли по-прежнему вертятся вокруг вчерашнего разговора с частным детективом.

Никаких следов, никаких новых улик. Кто напал на Олега и подбросил его в наш сад — по-прежнему тайна, покрытая мраком. А это значит, что угроза никуда не делась. И хрен его знает, кто следующий.

Я устало потираю переносицу и отхлебываю обжигающий кофе. Вот же влип так влип! Ладно бы один — тут уж не привыкать отбиваться от всякой швали. Но теперь еще и за Машу сердце болит. Хрупкая, ранимая, совсем не готовая к такому дерьму… Как бы с ней чего не случилось.

Стоп. Я мысленно одергиваю себя. Так нельзя думать. Маша — не фарфоровая кукла, а я — не ее бабуля-опекунша. Она прекрасно знала, на что идет, связываясь со мной. И я не могу, не имею права отгораживать ее от реальности. Моя задача — защитить ее, поддержать. Но не решать за нее.

В этот момент наверху скрипит дверь спальни, и на лестнице появляется заспанная Маша. Я невольно улыбаюсь, глядя на ее помятый вид и спутанные волосы. Надо же, как оно бывает — вроде всего пару дней знакомы, а уже готов сутками пялиться и тупо лыбиться, как школота на выпускном.

— Доброе утро, — хрипло мурлычет Маша и, потягиваясь, спускается в кухню. Подходит ко мне, легонько чмокает в щеку. — О, вижу, ты уже при параде. Деловой человек, ни минуты покоя, да?

Я хмыкаю, притягиваю ее к себе и усаживаю на колени.

— Ага. Дел невпроворот, знаешь ли. Охрана, слежка опять же. Это тебе не это.

Маша прыскает, щелкает меня по носу:

— Скажешь тоже, дон Корлеоне недоделанный. То-то я смотрю, ты прям весь в думах. Неужто плохие новости?

И смотрит так пристально, прямо в душу. А у меня от этого взгляда будто что-то обрывается внутри. Как я могу от нее что-то скрывать? Она ведь тоже в этом по уши, имеет право знать.

Я вздыхаю, прикрываю глаза. Собираюсь с мыслями. А потом максимально кратко и по существу пересказываю ей вчерашний разговор. Маша слушает, не перебивая, закусив губу. И по мере моего рассказа лицо ее становится все мрачнее.

28

Доверили, называется, расследование! Ни одной зацепки, тыкаются как слепые котята. Того гляди, и правда психи из Вертекса до нас доберутся — а эти в ус не дуют. Ну что за бардак, а?

Я вскакиваю с колен Максима и принимаюсь нервно расхаживать по кухне. Внутри все кипит от возмущения и страха. Ладно я — не привыкать, не впервой под ударом. Но Максим! Его-то за что в это втягивать? Он ни в чем не виноват, просто хотел помочь. А теперь из-за меня еще и под прицелом у каких-то отморозков ходит.

— Маш, перестань, — Максим ловит меня за руку, вынуждая остановиться. — Ну что ты себя накручиваешь? Если бы была реальная угроза, мы бы уже знали. Понимаешь?

— Ах да, конечно! — фыркаю я. — Действительно, чего это я. Подумаешь, побили какого-то там Олега почти до смерти. С кем не бывает, правда? Семечки!

— Я этого не говорил, — хмурится Максим. — Просто призываю тебя сохранять спокойствие. В конце концов, мы здесь как раз для того, чтобы переждать. Пока суть да дело — глядишь, уже и улики найдут. Вломят этим гадам как следует.

— А если не найдут? — ершусь я. — Если эти твари и до нас доберутся? Что тогда?

Максим устало потирает виски. Потом притягивает меня к себе, обнимает за плечи.

— Маша, посмотри на меня. Ну пожалуйста.

Я нехотя поднимаю голову, встречаюсь с ним взглядом. В его глазах — решимость пополам с нежностью. И это почему-то одновременно пугает и успокаивает.

— Я не дам тебя в обиду, — твердо говорит он. — Слышишь? Пока я рядом — ни один ублюдок к тебе и на пушечный выстрел не подойдет. Запомни это.

В груди разливается что-то теплое и щемящее. Верю ли я ему? Да. На все сто. Но легче от этого не становится. Наоборот — а вдруг с ним что случится? Вдруг это я его подставлю, навлеку беду?

Я молча утыкаюсь лбом ему в плечо. Обнимаю крепко-крепко.

— Просто будь осторожен, ладно? — бормочу глухо. — Я… Я не вынесу, если с тобой что-то произойдет. Только не по моей вине.

Максим гладит меня по волосам, целует в макушку.

— Буду, милая. Обещаю тебе — буду.

Я киваю, не в силах выдавить ни слова. Ох, Макс… Если бы ты только знал, КАК я хочу тебе верить.

29. Максим

После завтрака мы не сговариваясь решаем прогуляться. В четырех стенах сидеть — только себя накручивать лишний раз. А природа — она и подышать даст, и мысли прочистит. Самое то сейчас.

Маша идет чуть впереди, то и дело оглядываясь на меня через плечо. Улыбается, но как-то невесело. Утренний разговор явно ее зацепил.