Три дня я буду с тобой - Диана Лазари

Да и меня, чего уж там. Одно дело — знать, что за тобой охотятся. И совсем другое — постоянно ждать удара в спину. Гадать, кто из знакомых облажается первым.

Но я стараюсь об этом не думать. Здесь и сейчас главное — Маша. Ее безопасность, ее покой. Ну и мой, чего уж. Потому что рядом с ней я и сам будто оттаиваю. Забываю о делах, тревогах. Дышу полной грудью.

Маша останавливается у кромки озера, задумчиво глядя на водную гладь. Ветер треплет ее волосы, раздувает подол платья. Я залюбовался против воли — какая же она красивая. Сильная, но хрупкая. Смелая, но ранимая. Все контрасты в ней сплелись так причудливо, так маняще.

Тихонько подхожу сзади, обвиваю руками ее талию. Утыкаюсь носом куда-то в затылок, вдыхаю такой родной уже аромат. Маша чуть вздрагивает, но тут же расслабляется. Откидывает голову мне на плечо.

— Красиво здесь, правда? — спрашивает она мечтательно. — Как в сказке. Даже не верится, что где-то рядом творится черт-те что.

Я киваю, крепче прижимая ее к себе. И правда — будто в другое измерение попал. В мирок, где нет места подлости, опасности. Только покой и… счастье? Да, пожалуй. Именно его я и чувствую, когда Маша рядом.

— Эх, остаться бы здесь навсегда, — вздыхает она, поглаживая мои руки. — Чтобы никаких Игнатьевых, никаких угроз. Только мы.

От ее слов что-то больно екает в груди. Знала бы она, как я хочу того же! Сбежать, скрыться ото всех. Начать новую жизнь — простую, честную. Без вранья, подстав и облав в прямом смысле этого слова.

Но я знаю — нельзя. От себя не убежишь. Да и бросить все на полпути — тоже не выход. Слишком много завязано, слишком многое поставлено на карту. И дело даже не в бизнесе. А в людях, которые мне верят. Которые пошли за мной.

— Обязательно будет, Маш, — говорю я, с трудом узнавая собственный голос. — Вот разберемся со всем этим — и будем жить как захотим. Обещаю тебе.

Она молча сжимает мою ладонь. Крепко-крепко, до боли почти. И этот простой жест почему-то говорит больше любых слов. Я знаю — она верит. Несмотря ни на что.

Внезапно у меня в кармане звонит телефон, заставляя нас обоих вздрогнуть. Матерясь сквозь зубы,

Я достаю мобильный и смотрю на экран. Номер не определен. Странно, кого это принесло? Обычно все звонки через секретаря проходят.

— Да? — отвечаю настороженно.

— Максим, ты где пропадаешь? — раздается в трубке знакомый голос Стаса. — Тебя вся контора обыскалась! Олег тут рвет и мечет, грозится…

— Стас, погоди, — обрываю его. — Ты сейчас про что? Какой Олег? Он же в больнице, без сознания почти.

На том конце воцаряется озадаченное молчание. Потом Стас откашливается:

— Э-э-э… Так ты не в курсе, что ли? Он уже третий день как очухался. Всех на уши поднял, тебя требует. Говорит, дело жизни и смерти.

Я чувствую, как земля уходит из-под ног. Что? Олег пришел в себя? Да еще и меня ищет? Это что еще за новости?

— Ладно, понял, — бормочу в трубку. — Сейчас подъеду. Никуда не отпускай его, понял?

— Понял, шеф, — отзывается Стас. — Будем ждать.

Я отключаюсь и непонимающе смотрю на телефон. Что за чертовщина? Почему мне не сообщили сразу? И что еще за срочность такая?

Маша смотрит на меня встревоженно, покусывая губу.

— Что случилось? Кто звонил?

Я качаю головой, пряча мобильный в карман.

— Стас. Говорит, Олег уже три дня как очнулся. Представляешь? И требует меня к себе, причем срочно.

— Что?! — ахает Маша. — Так какого черта нам не сказали?! Мы тут как дураки прячемся, а он!..

— Вот и мне интересно, — мрачно обрываю ее. — Ладно, поехали. Сам во всем разберусь.

Мы торопливо идем к машине. У меня в голове роятся сотни вопросов и подозрений. Что задумал Олег? Почему скрывал, что пришел в себя? Неужели… Неужели он заодно с теми, кто на него напал? Да нет, бред какой-то. С чего бы ему…

Хотя, если подумать — а был ли мальчик? В смысле, было ли нападение? Мы ж толком ничего не видели. Может, Олег сам все подстроил? Разыграл этот спектакль, чтобы меня подставить? Вот же сволочь!

От этих мыслей голова идет кругом. Так, спокойно. Не стоит делать поспешных выводов. Сначала надо встретиться с Олегом лично, послушать, что он скажет. А там видно будет.

Всю дорогу до офиса мы с Машей молчим, погруженные каждый в свои невеселые думы. Я сжимаю руль, кусаю губы. Маша отрешенно смотрит в окно, теребя краешек шарфика.

Когда мы входим в приемную, нас уже ждет Стас. Лицо у него мрачнее тучи.

— Ну наконец-то! — раздраженно бросает он. — Сил моих больше нет твои косяки разгребать. Олежка совсем с катушек слетел, рвется к Игнатьеву. Еле успокоил.

— Так, спокойно, — я хмурюсь, на ходу стаскивая куртку. — Что значит "к Игнатьеву"? На кой ему сдался этот ублюдок?

Стас только руками разводит:

— А я почем знаю? Бредит про какие-то доказательства, контракты-хуяктры. Короче, сам с ним базарь, он в твоем кабинете сидит.

Я киваю и поворачиваюсь к Маше:

— Подожди здесь, милая, ладно? Я быстро.

Она неуверенно кивает, но я вижу, что ей страшно отпускать меня одного.

Эх, девочка моя. Знала бы ты, как мне самому сейчас страшно. Но ничего, прорвемся. Куда мы денемся.

Решительно распахиваю дверь кабинета. И застываю на пороге.

За моим столом сидит… Нет, не Олег.

А человек, которого я меньше всего ожидал здесь увидеть.

Виктор Игнатьев собственной персоной.

— Ну здравствуй, Максим, — ухмыляется он, откидываясь на спинку кресла. — Вот мы и встретились.

30

Проходит десять минут. Пятнадцать. Полчаса. А Максима все нет и нет. Я мечусь по приемной, кусая губы, то и дело бросая встревоженные взгляды на дверь кабинета. Что они там так долго? О чем разговаривают?

Стас куда-то делся, даже чаю предложить некому. Хотя какой к черту чай, тут от страха едва не трясет. Интуиция буквально вопит об опасности. Что-то здесь нечисто, ох нечисто.

Так, спокойно. Я делаю глубокий вдох, прикрываю глаза. Максим знает, что делает. Он профи, битый волк. Уж с Олегом-то точно разберется. В конце концов, знает его как облупленного.

Хотя… Что-то мне подсказывает, что дело тут вовсе не в Олеге. А в том, кто за всем этим стоит. Кто надоумил его разыграть этот спектакль с нападением. Тот, кому мы давно перешли дорогу.

Только я собираюсь постучать и спросить, все ли в порядке, как дверь распахивается.