По праву вражды и истинности - Виктория Вашингтон

— Прости меня, — он произнес это смотря в мои глаза своими пустыми, жуткими. – Ты заслуживала другого отношения. Тебя следовало на руках носить. Целовать при каждой встрече. Выполнять любую твою прихоть…

— Замолчи, — я не выдержала. Гнев, вспыхнув в груди, буквально за мгновение испепелил все тело. Что вообще Тайлер такое говорил? – Как ты смеешь мне такое говорить? Я то думала, что с годами ты поумнеешь, а ты, оказывается, решил какие-то игры затеять?

Он действительно думал, что я поверю в то, что Харис будет извиняться перед Олсен? Тем более, всего лишь пару минут назад он говорил моему брату о том, что шею ему свернет и язык вырвет.

— Наоборот. У меня больше нет желания играть в какие-либо игры, — ту ладонь, которую Тайлер держал на барьере, он сжал в кулак. – Касательно тебя теперь все серьезно.

— Я бы могла спросить, в чем именно состоит серьезность, но, знаешь, мне плевать. Ты даже не представляешь насколько, — произнесла, сквозь плотно стиснутые зубы. – Уже скоро будет официально объявлено о моем возвращении и перед этим я хотела расставить все точки. Давай будем жить так, словно не знаем друг друга. Вообще не вспоминаем о том, что когда-либо было между нами. Нас совершенно ничего не связывает. Просто иди к черту и знай, что я тебе от всей души смерти желаю.

Я видела, что Тайлер собирался что-то сказать, но так и не сделал этого. Он резко перевел взгляд на свое запястье. Приподнимая брови, посмотрел на то, что на нем витками начал появляться рисунок.

Наступила полночь. Метка моей беременности появилась на нем. Да и не только метка. Вместе с ней альфа начал чувствовать своего ребенка. И по Харису это было заметно. Делая медленные и рванные, но глубокие вдохи, он обернулся и посмотрел на меня.

— Кстати, я беременна от тебя, но, несмотря на то, что ты являешься биологическим отцом этого ребенка, ты к нему никакого отношения не имеешь. Он только мой. Целиком и полностью исключительно Олсен, — сказала, думая о том, что раз уж метка на Тайлере проявилась, значит, я уже могла уходить.

22

Тайлер сделал еще один вдох. Глубокий. Наполненный тем, от чего у меня по коже побежали мурашки и даже стало не по себе. От Хариса слишком сильно веяло чем-то сродни безумия. Вспыхнувшего за одно мгновение. Мощного. Даже пропитывающего сам воздух и так сильно отображающегося в его сузившихся радужках. Приобретших звериный вид.

Он опять посмотрел на свое запястье, а затем резко перевел взгляд на мой живот. Пока что он у меня был плоским, но Тайлер, будто почувствовав своего ребенка, делал глубокие, рваные вдохи и смотрел на мой живот так, что мне резко захотелось закрыть его руками. Он не смел этого делать.

— Как? — хрипло спросил Харис на очередном глубоком вдохе, который лишь дополнял его глаза чем-то диким. Ненормальным. Даже страшным.

— Я же говорила тебе, что для меня не было последних десяти лет, — произнесла, опуская один уголок губ. — А та ночь на озере не прошла бесследно. Ты же помнишь ее? Ты меня тогда бросил и ушел. Я вот это на всю жизнь запомнила. Тогда многое поняла.

Я понятия не имела, что сейчас происходило с Тайлером, но явно появление метки и то, что он учуял собственного ребенка, на него действовало. Причем, очень сильно. Так, что, казалось, он себя контролировать переставал. В первую очередь дыхание и то, что тело альфы напряглось до такой степени, что это даже пугало. Про взгляд я даже и не знала, что думать. Но я тут же положила ладони на свой живот. Пряча его. Пошел Харис к черту. Я не позволю даже смотреть на мой живот.

И что? Сейчас скажет, чтобы я аборт делала? В этом плане тоже пусть идет к черту.

— Я не могу сделать аборт, — сразу сказала. — Можешь почитать об этом. У истинных аборты невозможны, — я скривила губы, произнося «истинных». Идиотское слово. Ненавижу его. — Но я и не хочу этого делать. Так или иначе я бы этого ребенка оставила. Я буду любить его и давать ему все, что нужно.

Я сделала шаг назад, смотря на то, что Харис еще ближе подошел к барьеру. Наверное, мне уже стоит уходить.

— Давай окончательно расставим все точки, — я произнесла это ровно. Не выдавая никаких эмоций, ведь, чем больше я думала про Тайлера, тем больше понимала, что он их не заслуживает. — Никто никогда не узнает, что ты отец этого ребенка. И я и ты будем хранить это втайне. Ты живешь своей жизнью, а мы своей. На этом все.

— Нет, — Тайлер произнес это хрипло. Делая еще один вдох и то безумие, которое читалось в его глазах уже по-настоящему пугало. Оно будто бы переходило через все грани. — Ты моя омега. И этот ребенок… — Харис сделал еще один вдох. — Он мой.

Меня передернуло и, несмотря на то, что я предпочитала бы вообще ничего не испытывать по отношению к Тайлеру, в этот момент я испытала тот поток гнева, который и убить мог. Как он вообще смел говорить мне такое?

— Твоя омега это Шейла. Неужели ты сейчас настолько не в себе, что нас перепутал? — я произнесла это сквозь плотно стиснутые губы. — И, Харис, у меня есть альфа, который скоро станет моим мужем и, после рождения, этот ребенок, будет его называть отцом. Мы друг друга обожаем и будем счастливой семьей. Поверь, про тебя никто вспоминать не будет.

Зрачки Тайлера дернулись. Покрылись мраком и произошло то, чего я не ожидала. Его энергетика захлестнула с такой силой, что я даже ощутила вибрацию в земле. Дышать стало трудно. Плохо.

— Ты не… — произнес он, каким-то жутким голосом, но все слова Тайлера я не услышала.