Цугуми - Банана Есимото

– Хватит об этом. К вам это не имеет отношения. – Затем она спокойно ударила ногой по осколкам стекла, которые со звоном разлетелись в разные стороны.

– Цугуми… – начала Ёко, но Цугуми, как бы показывая, что она не хочет больше об этом говорить, обхватила голову руками и стала трясти ею так сильно, что нам пришлось остановить её. Смирившись, она пошла в класс, надела ранец и, спустившись по лестнице, пошла домой.

Зрители тоже разошлись, осколки стекла были убраны, Ёко пошла к руководителю класса Цугуми просить прощения за происшедшее. Все разошлись по классам, прозвенел звонок, и занятия начались, как будто ничего не произошло. Только моя рука всё ещё была как онемевшая от прикосновения к необычайно горячему телу Цугуми. Я с изумлением смотрела на свою ладонь, вспоминая прошедшую сцену, и думала о том, что гнев Цугуми имеет свою собственную жизнь, проникнув во все поры её тела.

– Гонгоро пропал, похоже, что его украли. – Кёити только спросил, дома ли Цугуми, но его голос по телефону был слишком мрачным, и чувствовалось, что он спешит, поэтому я поинтересовалась, не случилось ли что-нибудь, и он мне рассказал. В голове у меня промелькнула неприятная сцена с враждующей с Кёити компанией, с которой мы столкнулись в храме.

– Почему ты так думаешь? – Спрашивая это, я почувствовала, как у меня в груди растет беспокойство.

– Его поводок был обрезан, – сказал Кёити спокойным тоном.

– Понятно. Я выхожу прямо сейчас. Цугуми в больнице, но ей передадут, как только она вернётся. Ты где?

– В телефонной будке у входа на пляж.

– Оставайся там, – сказала я и повесила трубку.

Попросив тётю сообщить Цугуми о случившемся, я вытащила из постели спящую Ёко и по дороге рассказала ей, что произошло. Кёити стоял у телефонной будки. Когда он увидел нас, выражение его лица слегка смягчилось, но взгляд остался по-прежнему суровым.

– Давайте разделимся и будем искать в разных местах, – предложила Ёко.

– Согласен. Я пойду в сторону города, а вы осмотрите берег. Если вы заметите парней, которые украли Гонгоро, не подавайте виду и сразу возвращайтесь сюда, – сказал Кёити. – Он очень сильно лаял, и мне это показалось странным. Но когда я вышел, было уже поздно. Что за скоты! – Затем он быстро пошёл по дороге, ведущей в город.

Я и Ёко, разделив берег на две части, пошли направо и налево. Уже приближалась ночь, и в небе появились первые звёзды. Во мне нарастало беспокойство. Я громко выкрикивала имя Гонгоро, сбегала к мосту, затем в ближайший лес, но в ответ не слышала никакого лая. Мне уже хотелось плакать. Каждый раз, останавливаясь, чтобы перевести дух, я замечала, что становится всё темнее и видимость уменьшается. Казалось, что море занимало собой всё большее пространство. Если Гонгоро будет тонуть в море, то я не смогу его даже увидеть. Эти мысли вызывали у меня всё большую тревогу.

Когда мы вернулись к дамбе, откуда начинали поиски, то были совершенно вымотаны, и с нас буквально лил пот. Мы договорились вновь разделиться и поискать ещё, но прежде поднялись на край дамбы и стали хором кричать имя Гонгоро. Берег и море слились в густую тёмную пелену, которая окутала наши руки и ноги. Луч маяка периодически светил в нашу сторону, а затем вновь поворачивал в сторону моря.

– Ну что ж, пошли, – сказала я, но в этот момент, повернувшись к берегу, увидела прьп-ающий свет, похожий на прожектор, который пробивал густую темноту и двигался через мост в нашу сторону. Пересекая пляж, он медленно, но уверенно приближался к нам.

– Посмотри, не Цугуми ли это? – старалась перекричать я шум волн.

– Что?

Ёко повернулась ко мне. Растрёпанные ветром, её волосы блеснули в темноте.

– Посмотри на тот свет, который приближается к нам. Мне кажется, что это Цугуми.

– Где? – Ёко напряжённо вглядывалась в темноту. – Это далеко, и я не могу разобрать.

– Определённо это Цугуми. – Я чувствовала, что это должна быть она, так как свет двигался прямо на нас. Убеждённая в этом, я крикнула: – Цугуми! – и замахала в темноте руками.

И как бы в ответ фонарь описал в воздухе два круга. Как я и думала, это была Цугуми. Затем луч фонаря повернул в нашу сторону, и когда он осветил край дамбы, мы смогли разглядеть её маленькую фигурку.

Она молча приближалась к нам и излучала такую энергию, что, казалось, своими движениями она рассекает темноту. Она кусала губы, и её бледное лицо тускло освещал свет фонаря. Только увидев её глаза, я поняла, насколько она была разгневана. В левой руке она несла самый большой в гостинице фонарь, а в правой извивался Гонгоро. Он был совершенно мокрый и, казалось, уменьшился наполовину.

– Ты нашла его? Где? – Подпрыгивая, я бросилась к Цугуми. Лицо Ёко расплылось в улыбке.

– На другой стороне моста, – сказала Цугуми. Она передала мне фонарь и своей худой рукой крепче обхватила Гонгоро. – Он там барахтался в воде.

– Я позову Кёити! – крикнула Ёко и побежала на пляж.

– Мария, собери хворост, и мы разведём костёр, чтобы высушить собачонку, – продолжая держать Гонгоро, приказала мне Цугуми.

– Мы не можем здесь разводить костёр, потому что нам за это попадёт. Не лучше ли вернуться в гостиницу и воспользоваться там печкой? – ответила я.

– Если бы только собачонка была мокрой, то это ещё ничего. Но если я в таком виде вернусь, мне сильно попадёт от матери. Направь на меня фонарь, – попросила Цугуми.

Как мне и было сказано, я направила на Цугуми свет фонаря и была поражена. Всё ниже пояса было совершенно мокрым, и с неё ещё капала вода.

– В каком участке реки это случилось? – спросила я печально.

– Глупенькая, посмотри на меня и тебе станет понятно, какая там глубина, – сказала Цугуми.

– Ясно. Пойду, соберу хворост и сразу вернусь, – ответила я и побежала к пляжу.

Сначала Гонгоро выглядел сильно напуганным и сидел, дрожа от страха, но затем успокоился и начал ходить вокруг костра.

– Он не боится огня. Ещё когда он был щенком, мы всегда брали его с собой, выезжая на природу, поэтому он привык к костру, – с нежностью во взгляде сказал Кёити. Свет от костра освещал его лицо.

Я и Ёко сидели рядом, тесно прижавшись друг к другу. Костёр был совсем небольшой, но он давал достаточно тепла, несмотря на холодную ночь и сильный ветер. Его свет достигал тёмных волн, набегающих на берег.

Цугуми продолжала стоять, не говоря ни слова. Её юбка стала подсыхать, но всё равно оставалась чёрной и липла к ногам. Цугуми, казалось, не замечала этого и пристально смотрела на огонь, постоянно подбрасывая в костер обломки досок и ветки деревьев, которые я собрала. Глаза её так расширились, а кожа так светилась белизной, что мне было страшно даже заговорить с ней.

– Он уже хорошо подсох, – сказала Ёко, поглаживая Гонгоро.