Твоя толстая натура. Чем полезен «вредный» жир и как взломать механизм набора веса - Ричард Дж. Джонсон

неспособность к синтезу витамина C обеспечивать наших предков преимуществом в выживании, усиливая способность фруктозы увеличивать объем жира в организме во время ограниченного доступа к пище.

Для того чтобы изучить влияние витамина C на жир, мы использовали мышей, генетически модифицированных так, чтобы лишить их способности синтезировать витамин C. Так же, как мы, эти мыши нуждаются в приеме витамина, так как в противном случае они тяжело заболевают. Используя этих мышей, мы могли контролировать количество витамина C, которое они получали. Мы разделили мышей на две группы: мыши одной группы получали мало, а другой – много витамина C, а затем давали им воду с добавлением такого количества сиропа с повышенным содержанием фруктозы, чтобы ее концентрация соответствовала таковой в безалкогольных сладких напитках. Подслащенная вода нравилась всем мышам, и мыши обеих групп пили ее охотно. Однако мыши, получавшие низкие дозы витамина C, накапливали жир быстрее, чем те мыши, которые получали высокие дозы.

Потеря способности синтезировать витамин C оказалась благотворной для древних приматов, которые смогли пережить катастрофу, в которой погибли динозавры, ибо такая потеря позволила приматам синтезировать больше жира, несмотря на уменьшение количества доступных фруктов. Сегодня, однако, дефицит витамина C делает нас более уязвимыми к влиянию сахара на накопление жира. Действительно, многие исследования показывают, что у людей, страдающих ожирением, в крови обнаруживают снижение концентрации витамина C. Мало того, есть интригующие данные о том, что введение витамина C может облегчить симптомы метаболического синдрома как у животных, так и у людей. (Роль витамина C в профилактике и лечении ожирения мы обсудим ниже, в главах 9 и 10).

Сегодня отсутствие у нас способности синтезировать витамин C сделало нас более восприимчивыми к развитию ожирения под влиянием потребления фруктозы.

Но падение астероида было не единственной угрозой выживания нашего вида. Случилось еще одно событие, когда мы были на волосок от вымирания, но, опять-таки, по иронии судьб, тот способ, каким мы это сделали, повысил риск ожирения в наши дни.

Как инжир и инжирный наездник повлияли на наш риск ожирения

Первая высшая обезьяна появилась в Восточной Африке около 24 миллионов лет назад. По сравнению со своими родственниками, низшими обезьянами, она резко отличалась бо́льшими размерами головы и туловища, а также отсутствием хвоста. Первые высшие обезьяны обитали во влажных тропических джунглях, прятались от солнца под густой листвой и питались преимущественно фруктами.

Климат в Африке миоценовой эпохи был сущим тропическим раем; фрукты были доступны круглый год, в джунглях обитало сравнительно немного хищников; обезьяны благополучно размножались и эволюционировали – образовалось более 10 новых видов. Затем, приблизительно 17 миллионов лет назад, начала медленно снижаться глобальная температура, вероятно, из-за вулканической активности в Рифтовой долине[16]. На полюсах начал откладываться лед, стал снижаться уровень Мирового океана. Сахара, которая прежде находилась под водой, превратилась в обширное болото, а Африка, прежде отделенная от Евразии водой, теперь оказалась соединенной с ней мостиком суши.

Появление этой дороги позволило животным двинуться в регионы, которые теперь называются Ближним Востоком и Малой Азией. Среди этих животных были слоны, носороги, жирафы и даже муравьеды. Были среди этих путников также и высшие обезьяны нескольких видов, которые нашли весьма гостеприимными лесистые местности новых районов своего обитания. Очень скоро большие колонии высших обезьян возникли в областях нынешнего Ближнего Востока и в Европе.

Климат продолжал становиться все более прохладным. В Европе это похолодание сопровождалось летними муссонами и мягкими зимами; изменились и ботанические условия, леса поредели и стали уступать место лугам. Фрукты стали менее доступными, и по мере ухудшения климата в течение следующих нескольких миллионов лет европейские обезьяны стали лишаться ресурсов. Это потребовало выхода из лесов и попыток искать альтернативные источники пищи – коренья и клубни. Решительный момент настал, когда в Европе перестал вызревать инжир, а известно, что из всех фруктов обезьяны предпочитают именно инжир. Дело не только в том, что в инжире содержится особенно много фруктозы, а в том, что инжир доступен круглогодично, потому что его растения непрерывно опыляются насекомым – инжирным наездником. Неизвестно, что исчезло раньше – фиговые деревья или наездники, но поскольку друг без друга они существовать не могут, но пропали и те, и другие.

Снижение урожайности инжира привело к тому, что каждый год, в течение от нескольких до месяцев, плоды стали недоступными. В эти месяцы обезьяны были вынуждены запасать пищу, чтобы избежать голодной смерти. Климат продолжал становиться холоднее, а голодание – тяжелее, и изолированные колонии обезьян стали постепенно исчезать. 8–10 миллионов лет назад погибли последние высшие обезьяны Европы. Обезьяны не были единственными, кто не смог приспособиться к климатическим сдвигам; в то время вымерли около 30 % всех видов животных.

Это может показаться печальной историей, в которой вид европейских обезьян стал тупиковой ветвью нашего эволюционного дерева. Однако антропологи Питер Эндрюс из Лондонского музея естественной истории и Дэвид Бегун из Университета Торонто, независимо друг от друга, обнаружили ископаемые свидетельства того, что не все доисторические европейские высшие обезьяны вымерли. Некоторые выживали достаточно долго для того, чтобы вернуться в Африку, где они позже развились в африканских высших обезьян, в ваших и моих предков, а другие мигрировали в Южную Азию, где стали, в конце концов, орангутангами.

Оказывается, эта история важна, потому что люди и все крупные современные обезьяны являются носителями мутации, которая привела к тому, что у нашего вида уровень мочевой кислоты в крови выше, чем у других млекопитающих. Вы, возможно, вспомните, что мочевая кислота образуется в процессе метаболизма фруктозы и играет значимую роль в переключении в режим выживания, вызывая окислительный стресс в энергетических станциях организма. То, что у всех крупных обезьян и у человека имеет место эта мутация, говорит о том, что все мы произошли от одного общего предка, а мутация произошла, вероятно, у голодающих европейских обезьян. Для того чтобы исследовать эту идею, наш сотрудник Эрик Гоше применил методы молекулярной биологии для того, чтобы проследить эту мутацию до времени, когда она возникла впервые. Он рассчитал, что ген снижал свою активность постепенно, в течение миллионов лет, но полностью он отключился около 15 миллионов лет назад, как раз на пике голодного времени для обезьян.

Для того чтобы лучше понять роль этой мутации, я полетел в Лондон на встречу с Питером Эндрюсом, который, помимо того что открыл вышеупомянутые ископаемые свидетельства, является еще ведущим специалистом по обезьянам эпохи миоцена. Питер согласился с тем, что мутация, которая стимулировала образование жира из фруктов, могла быть спасительной. Он объяснил также,