Хватит ныть. Начни просить - Аманда Палмер

Кэтлин Ханна. Вокалистка группы Bikini Kill. Кэтлин должна была мне помочь. Она была иконой панк-рока, феминисткой, вечной темой для противоречий. Она была известной, но не на столько, чтобы собирать целые стадионы. Кэтлин как и я много лет провела за кропотливой работой над группой и проектами, но она никогда не была богатой. Потом она вышла замуж за Адама Хоровитца (Ad-Rock) из Beastie Boys. Он на своих концертах уже собирал целые стадионы. Со стороны они выглядели очень счастливыми. Я не знала ее лично, но заполучила адрес ее почты и написала:

«Привет. Это Аманда Палмер из The Dresden Dolls. Я знаю, что мы не знакомы, но мне очень нужен твой совет. Если можно, я бы хотела поговорить с тобой об этом по телефону».

Она позвонила.

– Ты правда Аманда? – сказала она. – По началу все было ужасно. В какой-то месяц у меня вообще не было денег даже на еду. Я встречалась с Адамом и какое-то время жила в его роскошной квартире на Манхэттене, пока он был на гастролях, а я собирала мелочь, чтобы купить лапшу быстрого приготовления и овсянку. Было очень странно. А самое ужасное, что я не могла об этом ни с кем поговорить.

– Ты жила моей жизнью! – воскликнула я. – Но я больше не такая бедная. Я могу позволить себе еду. Но я все равно схожу с ума.

– Ха. Понимаю. Знаешь, я рада, что ты спросила… потому что я не могла этого сделать. Мне было очень одиноко. Ты чувствовала себя полной идиоткой из-за того, что это расстраивало?

Это чувство совсем не показалось мне знакомым.

* * *

С самого начала группа The Dresden Dolls функционировала как артистическое сообщество, которое зависело от готовности обмениваться услугами. Более десяти лет спустя, когда мир пытался понять успех моего проекта на Kickstarter, я попыталась покопаться в прошлом и объяснить, как так получилось.

Мне звонили из The New York Times. Мне звонили из Forbes.

– Скажите, Аманда, вы можете объяснить свои отношения с фанатами?

– Вы женаты? – спрашивала я.

– Да. Мы с моей женой Сюзан отпраздновали десять лет брака на прошлой неделе!

– А вот теперь скажите, можете ли вы объяснить свои отношения с женой?

По крайней мере, они смеялись.

Мои «особые отношения» с фанатами не были эстрадным номером, который я придумала после очередного собрания по маркетингу. Наоборот, я обычно сидела на таких встречах и билась головой о длинный стол переговоров от отчаяния.

На протяжении всей моей карьеры моя фанбаза была одной большой важной половинкой меня самой, другом с тысячью головами. С ними у меня были настоящее идейное партнерство. Я не беру выходные от общения без предупреждения. Мы делим искусство между нами. Они помогают мне управлять делами через постоянное поступление потока информации. Я признаю свои ошибки. Они просят объяснений. Мы говорим о наших чувствах. Я желаю доброго утра и доброй ночи в Twitter так, будто разговариваю с любовником. Они приносят мне еду и чай на выступления, когда я болею. Я навещаю их в больницах и снимаю на видео похороны их друзей. Мы доверяем друг другу. Изредка я расстаюсь с ними. Некоторые расставались со мной.

В первые три года существования нашей группы мы выступали в нелегальных галереях друзей, в ужасных спорт-барах, куда мы заманивали пьющих посетителей обещанием живой музыки, в гостиных незнакомых людей, в секонд-хэндах, в секс-шопах для феминисток. Нам было не важно, платили нам или нет, если на мероприятии собиралась аудитория.

Но в большинстве случаев мы играли у меня, так как всегда могли устроить там свое мероприятие. У меня уже вошло в привычку устраивать большие вечеринки. Ли обожал, когда the Cloud Club оживал, а мой новый сосед, режиссер Майкл Поуп, стал вторым конспиратором в организации всевозможных гулянок, на которых сотни людей толпились на разных этажах дома, на заднем дворе или на крыше, если на дворе стояло лето. У входа в дом мы положили обувную коробку с надписью о желательной (но необязательной) входной плате в десять долларов. На каждой кухне мы организовали бар, а на собранные деньги обычно покупали вино, водку и пиво. Каждый мог принести, что угодно: еду, напитки, искусство или музыку. Я была абсолютно счастлива, когда по спальне, на кухне вальсировали четыреста незнакомцев, тем более у меня никогда не было ценных вещей, которые нужно прятать.

Весь инвентарь The Dresden Dolls (электропиано, ударные, несколько старых чемоданов со сценическими костюмами и футболки с логотипом группы, которые мы продавали по десять долларов каждую) мог легко уместиться в мой старенький микроавтобус Volvo (его еще с любовью называли Вульва). Мы начали ездить все дальше и дальше от Бостона. Брайан был техническим экспертом (он знал все о механизмах, где их купить и как установить), а я была менеджером группы, пресс-агентом и организатором. Я только купила свой первый мобильный телефон.

Был 2001 год, и в моду входила электронная почта (полагаю, что многие люди из моих артистических кругов сопротивлялись этому), но я была помешана на рассылке писем внутри группы и организовывать через письма вечеринки. Я могла отправить письмо пятидесяти моим бостонским друзьям, они передавали эту информацию дальше, и через две недели сотни людей приходили к нам на вечеринку. Так список людей рос с каждым нашим выступлением или сбором, у нас не было различий между друзьями и фанатами. Наши первые фанаты не просто знали, где я живу, они тусовались у меня на кухне.

В конце концов, когда стало невежливо передавать приглашения на вечеринку в Бостоне фанатам из Сент-Луиса, мы составили по одному листу адресов почт фанатов в каждом городе. Я считала этот список нашей гордостью и радостью. Каждый раз, когда я сталкивалась со старым другом из колледжа на улице, каждый раз, когда заводила разговор с незнакомцем в метро, каждый раз, когда кто-то проявлял хоть малейший интерес к группе, я спрашивала: «Ты пользуешься электронной почтой?» Если ответ был положительным, я записывала его адрес на том, что первым попалось под руку (мой ежедневник, салфетка, моя ладонь), и когда я приходила домой, я отправляла ему персональное приглашение.

Моя собственная электронная почта была на главной странице нашего сайта и была ее центром. Я обменивалась письмами с фанатами каждый день, мы говорили о жизни, о выступлениях, об идеях для шоу, нередко они искали утешения, так как большинство писем приходило с душераздирающими личными историями. Люди благодарили меня за мои песни, Half Jack помогла кому-то помириться с родителями, Coin-Operated Boy была популярна среди танцоров бурлеска, они использовали ее в своих номерах, Girl Anachronism отражала борьбу людей с их неуверенностью в себе. Брайан возил нас на выступления вне нашего города, я управляла всем с пассажирского сидения на моем тяжелом, синем, постоянно ломающемся ноутбуке Dell. Но мое управление делами группы не включало переговоры со звукозаписывающими компаниями, агентами или издателями – мы никого не знали. Управление группой значило знакомиться с таким же фриками в других городах, находить артистов, с которыми мы могли бы выступать, находить тех, у кого мы могли бы останавливаться, искать галерею, где друг вывешивал свои работы и был бы рад выступлению группы на открытии.