Любимых не отпускают - Мария Сергеевна Коваленко

горечью замечаю, как поменялись за этих пять лет самые близкие для меня женщины. Ева заматерела, выучила слово «нет» и стала осторожной. А Алла ослабла.

Моя ручная гиена растеряла свою хватку. Разучилась просчитывать наперед шаги противников. Увязла в эмоциях.

— Да я первая запаниковала, когда узнала, куда Алекс везет твою Еву! Именно я позвонила тебе. Именно я помогла вывезти избитое тело, а затем упекла этого урода в психиатрическую клинику, где его накололи всяким дерьмом до беспамятства.

— А потом его нашел любовник моей жены, — произношу коротко. Без пояснений. Как выстрел.

— Что?..

Алла опускается на пол. Прямо на бумаги.

— У Внукова компромат. Не только на тебя или на меня. На всю команду. Пять лет я платил ему за молчание. Очень дорого! — морщусь от гребаной правды. — Но сейчас все поменялось, и мне нужна твоя помощь.

***

*Алла — помощника Леонаса из первой части романа. Именно она в свое время настояла, чтобы Лео взял Еву в группу. Она же руководила пиар-компанией Евы, когда Лео понял, что его слишком сильно тянет к этой девушке.

Глава 27. Одинокий мужчина

Леонас

Оставшуюся часть разговора Алла слушает, не перебивая. Моей бывшей помощнице хватает ума, чтобы понять, как серьезно она встряла, и какие будут последствия, если откажется сотрудничать.

По-хорошему можно было обойтись без спектакля с угрозами сдать ее Каткову. Компромат Внукова способен всех нас упечь за решетку. Это уже само по себе отличная мотивация. Но зато теперь я уверен в прошлом — Алла не участвовала в составлении контракта Евы и не сливала информацию о наших делах на сторону или своему новому боссу. Она всего лишь сделала то, что делают обиженные работники — ушла к конкуренту и завалила себя работой по самое горло.

— И чего же ты от меня ждешь? — спрашивает она в конце разговора.

— В нашем деле невозможно работать чисто. Все платят взятки, дарят дорогие подарки и используют для продвижения другие, не всегда законные методы. Гриша в этом плане не святой.

— У него нет твоего размаха и связей. К тому же Григорий не пишет хиты, — пытается обелить нынешнего босса Алла.

— Поэтому он действует еще грязнее.

— Я не замечала каких-то особых схем или методов.

— Недавно он совершенно спокойно продал одну из своих певиц. — Я умышленно опускаю имя. Сейчас оно не имеет значения. — Покупатель почти успел воспользоваться своей покупкой.

— Он?.. Продал?..

Такое удивление невозможно сыграть. Похоже, Алла слишком долго работала чисто.

— Я лично снимал этого мудака с перепуганной девчонки. Никаким согласием там и не пахло.

— Вот с-сука!

Узнаю свою бывшую помощницу. Никаких «О, боже!» или «Какой кошмар!».

— Уверен, у Каткова за плечами хватает всякого.

— И я тебе нужна, чтобы это «всякое» найти? — Теперь мы окончательно говорим на одном языке.

— Это будет в общих интересах. — Встаю с кресла.

Раз понимание достигнуто, больше мне здесь делать нечего.

— И последнее. — Дойдя до двери, я оборачиваюсь. — Времени на раскачку нет. Сведения нужны еще вчера.

***

Как только утрясаю свои вопросы с Аллой, меня догоняет девятый вал остальных проблем. Связавшись с клиникой, я узнаю, что с дочкой действительно все в порядке. А затем принимаюсь за дела.

Так и не переодевшись, спешу на важные переговоры. После них разгребаю кипу документов от бухгалтерии и замов. Потом варюсь в цифрах, звонках и отчетах администраторов.

Из-под этого завала выгребаю с первыми звездами. Вспомнив о пустом холодильнике в квартире, еду домой. От усталости плевать на возможную истерику жены и жалобы персонала. Все мысли лишь о еде, душе и сне. Желательно беспробудно и хотя бы до шести.

В доме мне редко везет на такое «все включено», однако в этот раз родные стены встречают тишиной и покоем.

Лимит удачи заканчивается в десять утра. Именно в это время, переодевшись и позавтракав, я иду к машине. И в фойе пересекаюсь с Ирмой.

— Ты теперь даже не прячешься? — вместо приветствия выдает она. — Таскаешься со своей шлюшкой по городу.

Жена будто случайно задевают напольную вазу и опрокидывает ее на пол.

— Тебе неправильно сообщили. Я таскался не только с Евой, а еще и с нашей дочкой.

— Дочкой… — фыркает. — Может, ты уже и тест сделал?

— Нет необходимости. Вика моя дочь.

— Ох, как ты легко повелся на эту девку. Совсем как в прошлый раз.

Это слишком старая песня, чтобы я мог купиться. Но то, что Ирма не кричит и не топает каблуками, настораживает.

Прошлое ее такое спокойное отношение к Еве стоило мне нервов, состояния и дочери.

— Эта женщина мать моего ребенка! Еще раз назовешь ее девкой, и я перестану быть таким добрым.

— И что же ты сделаешь? — смеется Ирма. — Разведешься?

— Отличная идея! А заодно перестану платить твоему подельнику, — произношу то, что давно хотел сказать, и заодно слежу за реакцией жены.

— Ты не сможешь. — Ее передергивает.

— Я думал, ты обрадуешься. Вы были такой отличной парой. Так замечательно все спланировали. Собрали на меня целое досье. Подготовились лишить меня имущества, а заодно упечь за решетку.

Хочется смеяться. Ирма так сильно хотела отомстить, забрать при разводе все, что я создавал многие годы, и угодила в лапы настоящего проходимца. Того, кто бросил ее, когда ослепла. А в качестве компенсации оставил ей меня — запретил мне даже думать о свободе и посадил на цепь железным компроматом.

— Ты такая же сволочь, как и он! — Маска спокойствия слетает с лица жены. — Вы оба предатели.

— Давай без этой дешевой театральщины. Ты можешь лучше. Я знаю.

С тоской кошусь на часы. Где-то в отеле уже, возможно, проснулась моя дочка. Умыла свое красивое личико, надела нарядное платье. И сейчас они вместе с Евой поедут смотреть жилье.

Другая жизнь и другие заботы. Ничего общего с тем дерьмом, которое я хлебаю здесь без ложки каждый божий день.

— Саша тебя в порошок сотрет, если еще раз заикнешься о разводе. Под суд пойдут все! В том числе эта твоя… — Ирма морщится. — Как сообщница, которая знала о делишках и никуда не позвонила.

— А давай попробуем! — Я кладу руку на горло жены и тихонько сжимаю. — Я сяду. Ты тут же станешь владелицей сети клубов. Богатой, но не способной управлять всей этой махиной. А твой Саша останется без спонсора, оплачивающего его прихоти. Спустя сколько месяцев вы оба окажетесь на мели? Нищими!

— Рауде, ты…

Ирма взмахивает в воздухе руками. Пытается ударить меня. И, оступившись, падает на осколки своей же вазы.

— Я выхожу из