Город Х - Вероника Мелан

– Нежка…

– М-м-м?

– Он придет. Ты ведь говорила, что его накрыло тоже?

Может быть. Все в этой жизни может быть.

Она просто пыталась мне помочь – Радка. Как умела. И я была ей признательна – она вела себя, как идеальная подруга, которая, даже не зная человека, соглашалась ненавидеть его вместе с тобой за компанию. Она кружила по комнате и строила предположения за меня, она волновалась за меня, она была готова выщипать кому-нибудь лобок за меня.

– Урод, – бурчала она, – … танец ему понравился, поцелуй понравился, и сбежал. Слушай, И, это все я… Лучше бы я тебя не посылала… Чертов стриптиз!

– Брось ты.

– Это же я придумала…

– Все неудачные стечения обстоятельств в жизни тоже ты придумала?

Ей было обидно за меня. Да я и сама, окажись она в том же положении, рвала и метала бы.

– И все равно он мудак. Как можно было осудить тебя, не зная?

– Думаю, он осуждает тут всех.

– Тогда какого хрена он сам тут делает, мистер «невъеб№нная неприкосновенность»?

– Этого я уже не узнаю.

– Узнаешь, – ворчала она, забираясь на кровать. – Узнаешь, вот увидишь. Мужики – они часто идиоты при встрече, а уж если накрывает, так вообще зайцы пугливые.

Стемнело.

Спустя сорок минут Радка спала, а я курила уже на балконе.

У него были такие пронзительные синие глаза. И я хотя бы раз в жизни их увидела.

* * *

Примерно до полуночи ему удавалось писать стройный код, но после ненужные мысли все-таки заполонили мозговое пространство, и Логан был вынужден прерваться.

Раздраженный выдох сопроводил шум колес вращающегося стула по линолеуму.

Город «Икс» за окном жил привычной жизнью: шумел улицами, пестрел неоновыми рекламами, источал флер бесконечной и притягательной доступности всего, что только можно пожелать. Доступностью осуществления потаенных желаний, доступностью тел, доступностью получения того, что в обычной жизни получить многим не удавалось.

И где-то там, по этим улицам, возможно, прямо сейчас смеялась и шагала она. Пила пиво, рассматривала чужие члены, меняла цвет медальона на зеленый, чтобы незнакомые руки могли пошарить по ее сиськам…

Ему все равно.

Да, ему совершенно все равно – эту фразу, с тех пор как он вернулся из бара, Эвертон повторил себе уже несколько раз.

Вот только чуток обидно… Он согласился посмотреть этот танец, потому что она выглядела другой – живой, настоящей. Все ее эмоции, все интонации, жесты, выражения лица – все было другим – не таким, как у большинства посетителей этого места. Да у всех у них, черт их дери. И потому он согласился.

Естественно, он ожидал, что она будет крутить бедрами, сжимать свои груди и посасывать их, дабы привлечь его «мужское» внимание, но танец… Этот странный танец до сих пор стоял у него перед глазами – ее ускользающий вместо прямого взгляд, ее смущенный румянец вместо открытого «иди ко мне» призыва, ее посыл «вот она я, я тебе нравлюсь?» вместо «давай трахнемся».

И на нее среагировал его член – удивительный феномен номер раз.

Нет, Логан вовсе не был ни импотентом, ни геем, но он настолько хорошо обладал контролем тела, что его член обычно подчинялся мозговым командам «да/нет». А тут член ждать команды не стал. И это при том, что танец совершенно не являлся стриптизом, а девчонка – писаной красавицей. Не толстая, но и не худая, мягкая, женственная – не модель. Он видел куда более спортивных, поджарых и эффектных, нежели она.

Он вот уже девять минут не писал код – вместо этого анализировал случившееся в баре.

Он должен его проанализировать, должен. Потому что всему должно найтись логическое объяснение.

Феномен номер два – его реакция на поцелуй.

От этого поцелуя оргазм вдруг случился в его душе – невероятно. Возможно ли, чтобы в «Зеркалах» посетителям добавляли что-нибудь в пиво? Если нет, то, возможно ли, чтобы он не заметил, как поддался атмосфере всеобщего разврата и расслабился? Вдруг стал таким, как все те, кто сейчас прогуливался по улицам «Икса»?

Сильная реакция на один-единственный поцелуй. Слишком.

Он сделался пацаном, он сделался «страждущим» – чем больше касался незнакомки, тем еще сильнее желал ее касаться.

Он… временно сбрендил.

И перед кем? Перед блядью, приехавшей сюда, чтобы безнаказанно сделаться доступной. Чтобы «нащупаться», «насосаться» и «надаваться» вдоволь.

Он, возможно, испытал трепет перед той, кто позволял привязывать себя к телеге (да-да, он видел и таких), чтобы каждый мог подойти и потрогать. И вставить. Максимум доступности. Она проводила время в зонах «анала», в зонах «два плюс один», она делала минет незнакомцам.

От этих мыслей Логану делалось прогоркло во рту. Хотелось сплюнуть.

Он ожил перед шлюхой.

Нет, быть того не может – просто сбой. Секундный малозначительный и одноразовый. Такой больше не повторится. Дурное стечение обстоятельств…

Просто было хорошее настроение, просто Кокс легко пообещал прибавку к оплате, просто вокруг были красивые девушки, и Логану вдруг захотелось с одной из них «побыть» юнцом.

Что ж, побыл.

А теперь ему лучше вернуться к коду, так как на деле он давно уже не юнец, а время – деньги. И большие деньги.

Мысль о том, что он среагировал на «незнакомку», как на потенциально «свою» женщину, Эвертон допустил уже лежа в постели, когда часы на тумбе показывали половину второго ночи.

Да, это объяснило бы обе его нелогичные физиологические реакции, верно. Однако нанесло бы на ситуацию еще более прозаичный оттенок, так как он никогда не стал бы жить с той, кто способен принимать в себя разнокалиберные мужские члены с закрытыми глазами, посасывая коктейль. Той, кому все равно, чьи руки в данный момент ощупывают груди и чей язык лижет клитор. Потому что секс – это священно, потому что секс – это ритуал, это выбор партнера «один плюс один», а не «один плюс бесконечное множество». Если женщине все равно, кто кончает в нее сзади, то ему, Логану, все равно, что статистически некая система может признавать, что это «его» женщина.

Не его.

И только ему решать, какая женщина в конечном итоге может заслужить титул «миссис Эвертон».

Да, был однажды любопытный случай, он помнил, – под новый год. Тогда, находясь среди шумной толпы друзей, он понял, что кто-то или что-то только что считало с информационного поля его личную информацию. И да, он временно отвлекся от праздника, уединился и открыл ноутбук.

Спустя несколько минут выяснил, что данные уплыли не непонятно куда, а для сервиса «Вторая половина», который Комиссия тогда из любопытства впервые вывела в массы. Запросов была уйма – Эвертон частично сам писал код сканирования людей в будках, и потому с сервисом был знаком хорошо.