Шагай! - Хельга Петерсон

Что? Он настолько наблюдателен? Эмма уже и забыла про тот удар, но какая неожиданность, Рейнер не просто о нём догадался, он еще и помнил!

— Я… — Эмма застыла с открытым ртом, не зная, как продолжить фразу. – Всё… всё хорошо. Спасибо. Был маленький синяк, но уже на второй день ничего не беспокоило.

Взгляд серых глаз поднялся от колена к лицу Эммы. Серьёзный взгляд. Умный. Очень умный.

— Хорошо, — кивнул мужчина после паузы. – Тогда поехали.

Перетаскивание оказалось не сложным. Эмма подозревала, что всю тяжесть Рейнер перенес на себя, а она болталась под рукой Колина просто для красочности. Но страшно представить, что было бы, если бы парень действительно повис на её плечах. Вряд ли Эмма смогла бы удержаться на ногах.

В дверной проём три человека не влезали. Эмма осталась стоять на улице, в то время как оставшееся расстояние Рейнер преодолел сам. Она слышала, как Колин с глухим шумом рухнул на кушетку, после чего неожиданный помощник появился в дверях, расправил плечи и медленно покачал головой влево-вправо, разминая шею. Кожа натянулась на чётких ключицах в вороте футболки. Эмма засмотрелась. Опять.

— Замкнуть дверь изнутри они не сумеют, — проговорил Рейнер, шагнув с крыльца.

Опомнившись, Эмма моргнула. Нельзя вот так пялиться на постороннего человека!

— Нет. Полагаю, нет. Спасибо за помощь. Я поставлю палатку прямо здесь, чтобы ночью никто не украл их деньги и документы.

Мужчина сдвинул брови.

— Какую палатку?

А это была еще одна вещь, давившая неприятным грузом.

— Обычную. Мою палатку. — Эмма обманчиво безразлично пожала плечами. — Я ночую в ней, мне всё равно, где её поставить. А если она будет стоять у входа, я услышу, если кто-то попробует вломиться к малышам.

Хмурое выражение не пропало с худого лица.

— Я не понимаю, — Рейнер расставил ноги и скрестил руки на груди. – Почему вы не ночуете в одном из домов?

Потому что турфирма не успела его оплатить. Скорее всего поэтому. Но Эмма, конечно же, не могла такое озвучить. Да и с чего бы? И кому? В конце концов так случалось не единожды, если в месте ночлега не хватало номеров, кто-то оставался на улице. И часто этим «кем-то» был гид.

— Посмотрите, сколько туристов, — Эмма мотнула головой в сторону скопления финнов. – На всех не хватило мест.

— И поэтому вы должны ночевать на улице? – светлые брови взметнулись на лоб.

Эмма снова пожала плечами. Как она докатилась до того, что отчитывается перед Рейнером?

— Это обычная практика. Идите к себе. Вы простудитесь.

Мужчина расцепил руки. Поднял одну, прочесал пальцами мокрые волосы и взъерошил короткостриженый затылок.

— Эмма, вы не будете здесь спать, — он сунул больше пальцы в карманы джинсов и осмотрелся. – Вокруг полный лагерь отморозков.

Неоспоримый факт.

— Это просто люди, такие же туристы, как и мы. И половина из них уже спит.

— Идите в мой дом, а я разложу палатку здесь.

Эмме показалось, что она ослышалась. Или он снова перескочил к той своей половине, которая глупо улыбалась и задавала шквал вопросов? Но нет, лицо с заросшими впалыми щеками оставалось серьёзным.

— Не говорите ерунду, мистер Рейнер, — отмахнулась Эм. – Я отвечаю за этих детей, это моя работа. А вы заплатили за свой номер. Спасибо за помощь, но дальше я сама.

— Это глупо! – его лицо приняло скептическое выражение. — Что вы сделаете, если кто-то вломится? Закричите?

Примерно таким и был план…

— У меня есть перцовый баллончик. И за все мои походы еще ни разу никто ни на кого не нападал.

— Эмма…

— Мистер Рейнер, у всех этих туристов есть свои гиды, все они заключали договора, и на всех здесь лежит ответственность, — Эм машинально потёрла уставшие глаза. — Максимум, что может случиться – это кража кошелька. Никто не зарежет меня в моей палатке.

Он не отвечал. Достаточно долго для человека, чей рот в первый день поездки закрывался только чтобы отдышаться. Рейнер несколько секунд внимательно вглядывался в лицо Эммы, обдумывая что-то. Потом повернулся к распахнутой двери дома номер четырнадцать и указал на неё рукой.

— Спите на полу рядом с малышами. Так вы закроете дверь изнутри и не придётся снова ставить палатку

Почему эта мысль не пришла ей в голову? Потому что она гид и не может спать в комнате с туристами. Но данный случай был далёк от идеала. Эмма повернулась и тоже посмотрела на зияющий темнотой дверной проём. Рейнер говорил вполне адекватные вещи.

— Да, — обронила она. – Это кажется разумным.

Возможно она это нафантазировала, но ей показалось, что мужчина как-то расслабился. Опустил напряжённые плечи и коротко кивнул. Не так, как делал это раньше, не китайским болванчиком. Обычным мужским кивком, когда голова вместе с шеей как бы выдаётся вперед.

— Ладно. Тогда спокойной ночи.

Разговор был окончен. Наконец-то.

— Спокойной ночи, — ответила Эм.

Рейнер отступил на шаг назад, всё еще глядя на Эмму, потом снова коротко кивнул, развернулся и рысцой побежал к своему домику. А она продолжила стоять на месте и смотреть, как за ним закрывается дверь.

Благодаря странному стечению обстоятельств и наличию интеллекта у одного конкретного человека, Эмма не будет спать на улице этой ночью.

А раньше казалось, что у этого человека нет мозга в принципе.

26 апреля.

Где-то рядом с Инверарнаном.

Брент подошёл к дому номер четырнадцать в семь утра.

Внутренний будильник поднял его с кушетки в такую рань, когда большая часть лагеря еще спала и можно было пройти из одного его конца в другой, не наткнувшись на пьяного финна. Он спокойно умылся в душевой, заварил себе кофе в автомате рядом со стойкой администратора. Утренний воздух холодил пятки в резиновых тапках, когда Брент стоял рядом с единственным каменным строением и с удовольствием потягивал явно дешевый напиток. Шелест слабого ветра в кронах деревьев действовал умиротворяюще, и на его фоне как-то забывались все неудобства, которые пришлось пережить за последние четыре дня. Даже солнце пробилось сквозь особенно серые шотландские облака. Вопрос, надолго ли…

Когда стаканчик опустел, Брент решил проверить, как дела у Эммы Маршалл.

Он не сразу поверил что девушка собирается ночевать на улице. Это напоминало неудачную шутку, типа: «Эй, ну раз уж они не могут сторожить свои вещи сами, придётся мне стать их нянькой» — и дальше обязательно должен был следовать закадровый смех. Но шутка оказалась не-шуткой. Фирма действительно не сняла номер своему работнику.