Часы с лягушкой - Валерий Гусев
Шрифт:
Интервал:
Я еще немного подумал… и взглянул на Алешку.
– Дим! – взвизгнул он. – Ты что-то узнал! У тебя на лбу написано!
Что-то я давно уже узнал, а вот то, что сейчас написалось у меня на лбу, пришло только что.
– Лех, – сказал я, – ты знаешь, зачем этот Шульц ходит к лабиринту? Он проверяет награбленные денежки. Которые за заветной дверцей.
– Молодец, Дим…
– Я знаю, – скромно прервал его я.
– Только я давно уже об этом догадался. Еще пять минут назад. А сто лет назад я догадался, что Галкин – это Шульц. Нам бы еще Макса найти. И мы с тобой их всех троих…
– Двоих, – напомнил я.
– Ну да, я немного забыл. Пошли обратно. Нужно этого Гену поспрашивать. Только погоди, я Акимычу пару лягушек захвачу, а то он обижается.
Алешка подхватил сачок и, выловив из бассейна ошалевшую зеленую лягуху, сунул ее в карман ветровки.
– Погнали!
И никуда мы не погнали – на крыльцо вышла мама:
– Эй, рыбачки! А кто картошку сажать будет? Тетя Зина?
Пришлось зайти в дом.
– А где тетя Зина?
– Она еще едет. А где ваши караси?
– Там, – махнул рукой Алешка, – в озере оставили.
– Вот и хорошо. Пусть они немного подрастут. А вы меняйте удочки на лопаты.
Положение критическое… Но тут нас выручила лягушка. Она выбралась из Лешкиного кармана и смачно шлепнулась на пол. Поджала под себя лапки, возмущенно отдуваясь.
– Вон отсюда! – вскрикнула мама и отступила к стене. – Пошла вон! – и топнула ногой. – Брысь!
Лягушка поняла маму по-своему: будто ее поманили сочной мухой. Прыжок, шлепок – и вот она возле маминых босоножек. А босоножки мгновение спустя – уже на табуретке.
– Все вон!
Мы послушно ринулись к двери.
– И земноводное свое забирайте!
Алешка огляделся: где это самое земноводное? И что это за фишка?
Но земноводное первым выскочило за дверь. Мы его еле догнали у бассейна – оно уже изготовилось к прыжку через край фундамента, но безнадежно попало в ловко подставленный Алешкой сачок.
Так! Нас вместе с земноводным прогнали вон из родного дома – можем мотать по своим делам.
В чистом поле дед Акимыч сладко спал, пригревшись на солнышке, спрятав голову под ватник. Аист Акимыч внимательно бродил меж пасущихся коров, высматривая зазевавшуюся мышку. Увидев Алешку, защелкал клювом, взмахнул крыльями, с достоинством зашагал навстречу. Подойдя вплотную, вскинул над собой и закинул назад крылья, будто поклонился.
– Дим, хочешь фокус? Он уже многому научился.
Алешка повернулся к нему спиной и скомандовал:
– Акимыч, ищи лягушку! – Дед Акимыч вскинул голову. – Это не вам, это птичке.
«Птичка» шагнула вперед и сунула клюв Алешке в карман. Пусто. Сунула в другой и вытащила за лапку брыкающуюся лягушку.
– Многому научился, – сердито сказал я. – По чужим карманам шарить. Одним жуликом больше.
– Он пищу добывает, – заступился Алешка.
– А ну-ка, – встрепенулся дед Акимыч, – у меня добудет? Ищи, Федя, ищи. – И дед начал перед аистом поворачиваться то одним, то другим боком.
Аист покивал длинноносой головой, но карманы деда Акимыча обшаривать не стал.
– Команда не та, – объяснил Алешка. – Ищи лягушку, Акимыч!
Сработало! Аист сунул в карман дедовой телогрейки клюв, вытащил соленый огурец и брезгливо бросил на траву.
– Иди отседа! – рассердился дед. – Токо закуску испортил. Дармоед!
«Дармоед» сделал пробежку, распахнул крылья во всю ширь и взмыл над полем, закружил над ним, высматривая добычу. Мы помахали ему вслед и пошли «допрашивать» охранника дядю Гену.
А дядя Гена как будто ждал нас:
– Ну как, рыбаки, нарыбачили?
– Ага! Целое ведро.
– Ишь ты, ловки! Чем ловили-то? Никак сетью?
– Удочками.
– Вот этими, што ль? – И дядя Гена достал из-за бетонной плиты наши удочки, которые мы, оказывается, забыли.
– И ловки же врать, – сказал он с явным одобрением.
Но Алешку попробуй поймай на слове:
– Мы другими ловили. У нас этих удочек – как гуталина у Матроскина.
Это дяде Гене еще больше понравилось. И не удивительно: наш Алешка даже врет обаятельно – с широко распахнутыми невинными глазами и рот до ушей.
– Мы за удочками пришли, – начал он. И тут же ляпнул: – И на господина Шмульца посмотреть.
– Шмульцев не держим, а Шульца покажем. Как только появится.
– А когда он появится?
– Слышь, малой, он у нас под немца косит. А значит, аккуратность соблюдает.
– Умывается каждый день?! – ужаснулся Алешка.
– Этого я не знаю – полотенца ему не подавал, а то, что сюда два раза в неделю наведывается, – это как часы.
– Посмотреть бы на него, – мечтательно вздохнул Алешка. С явным намеком. – Я аккуратных людей в своей жизни мало встречал.
– Простое дело. Нынче какой день?
– Пятнадцатое, – сказал Алешка. Он до сих пор путает числа, дни недели, месяцы и годы.
– Нынче среда, – сказал я.
– Вот если завтра четверг будет, он и приедет. Аккурат в пятнадцать часов.
– Ага, – запоминая, сказал Алешка, – в пятнадцать часов ртутного столба. Чао!
– Какао! Удочки-то все-таки заберите.
– Как раз не заберем. Мы за ними в четверг придем. В пятнадцать часов.
– …ртутного столба, – продолжил за него дядя Гена. – Не забудьте. А то ведь он скоро в свою любимую Германию слиняет.
Алешка аж подпрыгнул:
– Чего он там забыл-то?
– У него там за́мок в горах. Мне его личная охрана рассказывала.
– А почему вы его Шмульцем зовете? Он же Галкин.
– Он Шульц. У него кличка такая. Она у него давно. В прежние годы был такой фильм про войну. И там был один придурковатый немец – его звали папа Шульц. Он все время грозил всем своим пистолетом.
– Это здесь при чем?
– А при том, что у нашего Шульца тоже пистолет есть, все это знают. Немецкий такой, с войны. И чуть что – он за него хватается. Все понятно?
Что у меня там на лбу написалось, не знаю. А вот то, что этот дядя Гена слишком много знает для простого охранника, который помойку сторожит, надеюсь, не отпечаталось.
Дома – сюрприз. В гамаке покачиваются две красивые дамы. Одна дама – наша мама, другая дама – тетя Зина. О чем-то беспечно болтают, время от времени берут с табуретки чайные чашки и блюдечки с тортом. Рядом к стволу березы скромненько прислонились две лопаты.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!