Кротовский, вы последний - Дмитрий Парсиев

— И куда ты теперь? — спросила меня Белкина, — Рабочий кабинет по изготовлению свитков пока закрыт.

— Посижу в библиотеке.

— Странный ты, Кротовский. На лекциях ты сидеть не можешь, а в библиотеке запросто.

— В библиотеке тихо. Тишина меня не утомляет…

Спровадив Белкину на лекцию, я на самом деле отправился в библиотеку, где на правах библиотекаря меня встретил новичок первокурсник. Я его сразу вспомнил. Он один из тех «неприкаянных», не попавших ни к одному мастеру. Его Вероника Кондратьевна как раз и определила в библиотеку.

— Чем могу? — спрашивает меня паренек.

А он реально в библиотеке очень органично ощущается. Что неудивительно: «каталогизатор 0:3» — выдает мой внутренний оракул.

— Хочу почитать что-нибудь про изготовление накопителей.

— Из каких макров: растительных или животных?

О как, макры оказывается разными бывают.

— Мне бы общие сведения. Так сказать, самые основы.

— Тогда лучше читайте учебник.

— Во-во, учебник — самое то.

— Минуту… должен быть в разделе прикладных наук… ага вот он, — парень достает со стеллажа сильно засаленную книженцию, — Если на вынос, то надо оформлять.

— Я здесь почитаю. Можно?

— Конечно можно. Можете сесть за тот стол.

Сажусь за стол, открываю учебник. Просматриваю оглавление. Не то… не то… ага вот. Макры, они же магические кристаллы, добываются на Изнанке. По происхождению бывают животными, а также растительными и насекомыми.

Промысел животных макров ведется охотоведческим способом путем умерщвления агрессивной фауны Изнанки с последующим извлечением кристаллов из их тел. Ага, припоминаю блондинчика Репейникова. Он прям так и говорил: «…истреблять тварей тьмы и собирать с них макры…»

Читаю дальше…

Добыча макров растительного и насекомого происхождения осуществляется через раскопки залежных слоев Изнаночного грунта. Согласно императорскому указу, артельная (вольная) добыча таких макров запрещена и дозволяется только государственным учреждениям по преимуществу силами приговоренных к каторжному труду…

Дальше идут отсылки к статьям уголовного кодекса, которые я пролистываю.

Перехожу в раздел под названием: «хозяйственное использование макров».

Наконец-то добираюсь до накопителей. Накопители получают путем механико-магической обработки макров… мля… задолбали, скажите уже для чего они нужны… а вот… Накопители служат для передачи управляющих посылов на сложные приборы для их самостоятельной работы без непосредственного участия человека…

Совсем озверели? Я ни черта не понял. Какие в жопу управляющие посылы? Дочитываю до конца, и до меня, наконец, доходит. Накопители — это аналоги микро-электроники. Одним словом, все то, что в моем прежнем мире делали чипы, микросхемы, карты памяти и прочие полупроводники, здесь делают накопители. Только вместо электроэнергии, используется магическая сила.

Ну хоть что-то я начинаю понимать. Накопители — это магические артефакты, приспособленные под хознужды. В системе зажигания ретромобилей, к примеру, используются именно они.

Ладно, хватит пока на сегодня. Возвращаю учебник, благодарю парня и выхожу из библиотеки. Подходит время окончания лекции. Надо идти встречать Белкину. А то чего доброго, нарвется опять… но, нарываюсь я сам. В сумраке длинного коридора дорогу заступают двое. И один из этих двоих — Репейников, стоило бы еще удивляться. На этот раз Репейников подтянул для разборок студента постарше: «маг воздуха 2:5»

Плохо дело. Это уже не нулевка. С этим мне одной хитростью не справится.

— Он, — показывает на меня Репейников и студент постарше кивает, мол понял, мол «щас все сделаем».

— Ну что, Кротовский, пройдемся… — говорит маг воздушник с этакой ленцой в голосе, мол бить меня ему скучно, но приходится.

— Куда пройдемся?

— До туалета, — ухмыляется студент.

Мне так-то нет резона с ним «куда-то прохаживаться». Но мы стоим в нескольких шагах от кабинета, где идет лекция. Не хочу пугать Белкину видом избитой рожи и кровищей. А с минуты на минуту урок закончится, первокурсники пойдут на выход.

— Ладно, давай пройдемся.

Вообще, дичь какая-то. Я точно попал в царскую Россию? Где благородные манеры? Брошенные перчатки? Дуэли с секундантами? Обращение на «вы»? Здесь бароны с графами или гопота подворотная?

Мы двинулись вдоль по коридору. Маг воздушник пошел первым, я — следом.

— Спиной к нему не поворачивайся, — предупреждает Репейников студента, — У Кротовского совсем никаких нравственных принципов. Может ударить в спину.

Ну надо же. Рассуждать о принципах почему-то больше всего любят отморозки. Маг воздушник от слов Репейникова хотел отмахнуться, но передумал.

— Иди вперед, — приказал он мне, а затем бросил Репейникову, — А ты здесь жди.

Тут я студентика понимаю. Для него и без того не будет никакой чести избить нулевку первокурсника. И уж тем более, если двое на одного.

— Я здесь буду ждать, — зачем-то сообщает Репейников с таким видом, будто озвучивает свое собственное решение.

— Давай. Вперед, — говорит мне воздушник.

Вокруг его кулаков начинают закручиваться небольшие вихри. Затем эти вихри разрастаются и охватывают предплечья. Я четко осознаю, что против мага у меня нет ни единого шанса. Отправляюсь по коридору с единственной мыслью, это нужно просто пережить. В конце концов убивать меня он не собирается.

Доходим до туалета. Я открываю дверь и захожу первым. Студент заходит сразу следом.

— Зря ты это, Кротовский, — бросает мне в спину студентик, — Твой отец тоже лез, куда не следует. Не повторял бы ты его ошибок.

Вот как. Просто молча меня избить воздушник считает слишком уж бездушным поступком. Он пытается объясниться, он пытается ссылаться на обстоятельства, преподносит это как урок для меня непонятливого. Ладно, плюсик тебе в карму. Будем считать, что ты не настолько гнилой тип, как Репейников.

Я поворачиваюсь к студенту лицом. Это, пожалуй, единственное, что я могу сделать. Встретить свою участь, глядя противнику в глаза… и тут я чувствую, как шевельнулся крот в межмировой пустоте:

— «соберись, не будь тряпкой».

— «Да что я могу ему противопоставить? У меня ноль силы»

— «Дурак, у тебя есть видение! Не нужно много силы, если ты видишь…»

Ладно, попытка — не пытка. Терять мне нечего. Я решил попробовать и… начал воспринимать студента иначе. В сущности, прямостоящий человек — это кожаный мешок с костями. Десятки костей составлены одна на другую и не обсыпаются только потому, что множество мышц удерживают их в шатком равновесии.