Опять ягодка - Владимир Качан

– Ой, – неожиданно воскликнул он, взглянув на часы. – Я дико опаздываю.

– А я? – встревожилась новоявленная женщина Кася.

– Ты? А что ты? – улыбнулся ее первый мужчина. – Хочешь, идем со мной, а хочешь оставайся. Леха не против. Ты ведь не против, Леха?

Леха был не против. Он вывел Стефана в коридор и там предложил страстным шепотом:

– Слушай, отдай ее мне, а?

– Так она, по-моему, и так не против.

– Нет, против, смотри… – Они заглянули в комнату. – Смотри, она уже одевается…

– Ну-у, не знаю, – Стефан уже прикидывал, какую выгоду он мог бы извлечь из ситуации. – Она вроде как влюбилась в меня.

– Да окстись, какая на хрен любовь! Ей секс нужен. В большом объеме. Иди, поговори с ней.

– Не-е, я не пойду, – возражал Стефан, – истерик мне только не хватало. Сейчас отвезу ее, куда скажет, пообещаю встретиться завтра и все – финита ля комедиа. В общем, все как всегда. А тебе-то она на что?

Стефан предчувствовал, что сейчас последует предложение, «от которого он не сможет отказаться», и более того – не захочет. Он ждал. И дождался.

– Да какое тебе дело – на что она мне! Понравилась! Живая девка такая… Ну, хочешь я тебе заплачу?

Стефан посмотрел на друга с фальшивой укоризной. И смотрели они – глаза в глаза, молча – секунд десять. И все поняли. А все друг про друга они знали уже давно. Поэтому без лишних слов Стефан спросил:

– Сколько?

– Штуку, – ответил друг.

– Давай, – согласился Стефан.

Деньги, как ни странно, были уже в кармане фиолетового халата. Друзья вернулись в комнату, и Стефан сказал Касе, что ему надо по делам, и он ее взять с собой не может, но очень просит, чтобы она осталась здесь, чтобы была здесь, когда он вернется. А он, мол, непременно приедет вечером.

– В ресторан потом сходим, – врал он, нежно поглаживая Касю по щеке. А Леха, в свою очередь, пообещал все это время за ней красиво ухаживать.

Аргументы вроде бы были разумными, и Кася после недолгих колебаний согласилась. Все ведь хорошо, ее мужчина приедет вечером и заберет ее. Все нормально. И этот симпатичный Леха с улыбкой клоуна Олега Попова вовсе не страшный, а очень даже ничего. Она не знала, что Стефана больше не увидит никогда, а симпатичный Леха три дня будет держать ее взаперти и сношать с утра до вечера своим огромным членовредителем с небольшими перерывами на еду и выпивку. Когда он выходил в магазин за водкой, вином и провиантом, он запирал Касю на ключ. А через три дня он ее выпустил и дал денег. Последствия этих соитий действительно оказались травматичными для девушки, искавшей в Москве приключений на свою голову, задницу и вагину: началось кровотечение, «Скорая», несколько швов, еле спасли. Не спасли только от одного. Через месяц на родине, в Сызрани, выяснилось, что Кася залетела, понесла, забеременела. И было совершенно неясно – кто из тех двоих «счастливый отец», кто же все-таки «обрюхатил». Фирменные контрацептивы свои Стефан ведь так и не использовал, не успел. Но тут и она сама отчасти была виновата, когда после признания в девственности первая же бросила его на себя. До предохранения ли тут было? Это как высморкаться перед первым поцелуем – несовместимо и неорганично.

Перед исполнением мечты – поехать в Ригу и остаться там – у Каси было намерение, даже задача – стать женщиной. Но вот матерью – в планы не входило. Совсем! Однако после всего случившегося в Москве, после обследования врачи очень не советовали прерывать беременность. Спасибо еще, что бойкие мальчики (бедовые парубки) ничем не заразили ее. Короче, не вдаваясь в медицинские подробности, было настоятельно рекомендовано врачами для сохранения здоровья – все-таки рожать. А как жить с этим? В одиночку. С нежеланным ребенком на руках? Случайных отцов она искать не собиралась, да и при всем желании не нашла бы. Ту самую квартиру, ее месторасположение, она совершенно не помнила. А уж этих двух самцов она постаралась забыть сразу, как только уехала из Москвы. Ей было стыдно. И мерзкое ощущение грязи, которую хотелось смыть, долго не покидало ее.

Это омерзение усугублялось еще и тем, что она не могла забыть, с каким жадным, плотским удовольствием она в этой грязи барахталась в тот вечер. Так что – хочешь не хочешь – Касе предстояло вынести еще и это, заплатить за тот свой грех моральным ущербом.

Однако Касе повезло на этот раз. Она не осталась одна, лицом к лицу со своей тяжелой проблемой. Ей помогли. Не только ведь такие паразиты, как Леха и Стефан, населяют нашу грешную землю! Есть все-таки люди! Есть! И поэтому не умирает надежда на лучшее.

Семен был не очень готов достойно противостоять наглой бандитской морде – Васе. Вася же был достаточно пьян, чтобы не бояться вообще никого. Так он, по крайней мере, думал весь последний час, после того как распил на двоих с Колей-Гондоном литр вискаря практически без закуски.

А Семен, Сэм, новоявленный байкер в старой косухе, подаренной ему бывалым байкером и драчуном Тайсоном, вообразивший себя почти уже совсем крутым, стоял и фальшиво улыбался, не зная – что делать, что предпринять, чтобы ко всему еще и не потерять лицо перед своей девушкой Нелькой, которая прижималась к нему испуганно и будто прося защиты. А просила напрасно, защитить он не мог, его самого надо было защищать. Его благоприобретенная «крутизна» таяла, рушилась прямо на глазах у возлюбленной Нелли, которую он вскоре намеревался сделать своей женой. Их отношения крепли с каждым днем, а пьяный ублюдок Вася мог все разрушить в одно мгновение.

Многие мужчины хоть раз в жизни побывали в такой щекотливой ситуации, когда в бескомпромиссной схватке сходились честь и трусость. И предстоял нелегкий выбор. Семен уже обожал свою первую женщину. И в океане нерастраченной нежности детдомовского паренька с наслаждением тонула Нелли Ширинкина, тусовщица и содержанка, вдруг оценившая жизнь и любовь по-другому, не так, как было до встречи с наивным и искренним Семой. Она чувствовала, что так, как он, больше никто ее любить не будет, никто не будет с таким умилением слушать ее глупую болтовню, никто не будет так ласково, как он, и любовно называть ее «бубнилкой». И она безоговорочно примет предложение Семы, которое он еще не сделал, но оно вот-вот готово сорваться с его губ.

«Мальчик, мой милый мальчик», – с материнским чувством повторяла она в ответ на любую грубость, которую позволял себе Семен, чтобы поддерживать в себе, как он по-дурацки предполагал, обязательную мужскую брутальность. Но – не сочеталось, не катило. Перефразируя известную песню поп-звезды, которого одна газета назвала «романтическим странником в вечном поиске настоящей любви», что, в какой-то мере, давало ему право продолжать «вечные поиски», всякий раз сокрушенно вздыхая о том, что «дельфин и русалка – не пара», – относительно Семена можно было спеть так: «Очки и косуха, бандана и Сема – не пара, не пара, не пара».

Однако честь и трусость, долг и испуг, желание не дать в обиду любимую и полное отсутствие средств для этого – продолжали свою жестокую борьбу в уме и душе Семена.