Победителей не судят - Герман Иванович Романов

— Можно, — кивнул Алексеев, и негромко сказал, — телеграмма пришла — нас обоих в Мукден вызывает «Володенька», видимо, разговор серьезный пойдет — разуверился он в полководческих талантах Куропаткина. Жаль, «революционеров» больше нет.

Алексеев усмехнулся — тут все встало на свои места. Предельно откровенно и цинично, но доверие полное. Фок в свою очередь ухмыльнулся, и келейно сказал:

— Зато «хунхузов» многовато обретается по всей Маньчжурии, и «японских шпионов», и все метко стреляют, что характерно.

— Если жандармы узнают, то греметь нам в кандалах, генерал…

— Нет, им тонуть в море с колосниками на шее, — усмехнулся Фок, увидев кивок адмирала на его слова, и добавил:

— Исчезнут они здесь с концами, мундиры наши голубые, стоит только одно слово сказать.

— Это да, на твою супругу можно положиться, все же Цинского рода, и весьма энергичная особа.

— И не только она, есть ставшая весьма деятельной императрица Цыси. Я с ней говорил несколько часов наедине, и от нее поступило предложение, от которого очень трудно отказаться. И думаю, если мы с тобой его примем, то сможем немного изменить, или даже всерьез, будущее России!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ "ЖРЕБИЙ БРОШЕН" ноябрь 1904 — январь 1905 года Глава 16

— И что тебе предложила императрица Поднебесной? Учти, этой старой облезлой суке категорически нельзя верить!

— Я не собираюсь ей доверять, прекрасно зная всю ту гнилость не только ее, но и чиновников цинского правительства и прочих всяких сановников и приближенных. Китай в прежнем виде обречен, еще семь лет и грянет революция, и наступит смута. Вот этим моментом я и не преминул воспользовался — Цыси очень не понравился лозунг будущих «реформаторов» — «возродим хань — смерть маньчжурам».

— Даже так? Ты мне ничего о том не говорил раньше! Так, мимоходом несколько раз сказал, да все больше обмолвками обходился, — у Алексеева от удивления выгнулись брови, адмирал даже машинально погладил свою роскошную бороду.

— А время у нас было для предметного разговора раньше?! Я в войсках, ты чаще на кораблях, да дела наместника тебя не на шутку пригибали вплоть до середины сентября. А там эскадру покойного Фелькерзама встречать нужно было — почти месяц ты в море провел, — парировал Фок, и адмирал несколько смущенно закряхтел, как старик. Впрочем, старцами они и были, с учетом местных реалий, раз пошел седьмой десяток.

— Ты прав — война проклятая не дает никак сосредоточиться! А теперь поздно — я уже не наместник!

— Так вернут тебе вскоре эту должность, и еще хорошо попросят, чтобы ты обратно ее взял, — усмехнулся Фок, но глаза его оставались серьезными. Генерал сделал короткую паузу, прикурил папиросу.

— Я без всяких шуток, Евгений Иванович. Цыси не на шутку озадачила судьба ее народа, которого просто не станет, а пройдет всего лишь столетие. Вот так, был народ и все, амба — исчез народ, как и многие другие, что тысячелетиями соприкасались с Поднебесной.

— Надо же — а я об этом и не думал, — удивился наместник, — и куда манджуры денутся?! Вырежут их что ли?!

— Все гораздо проще, Евгений Иванович, они китайцами станут. А как процесс будет происходить, об этом я Цыси и рассказал достаточно откровенно — нужды врать не было, да и распознает она ложь, сама лицемерить умеет, и кому угодно сто очков вперед в этом деле даст.

— И как все происходить будет?

— Очень просто — сейчас в Маньчжурии 19 миллионов населения, из них десять собственно маньчжуры, восемь ханьцы, то есть китайцы, и на миллиончик всяких прочих народностей, но большей частью корейцы — их по обоим берегам Ялу много проживает. Так вот — в 1932 году японцы оккупируют всю Маньчжурию и провозгласят здесь марионеточное государство с последним императором во главе.

— Ты говорил о том, припоминаю — «Маньчжоу-Го», а императора Пу И еще в утробе матери нет.

— Хорошо, что ты это запомнил. Так вот — к этому времени население Маньчжурии удвоится, но китайцев станет не восемь миллионов, а двадцать пять, а к 1945 году, когда «Маньчжоу-Го» ликвидируют, то в нем на то время проживало пятьдесят миллионов населения, и лишь одна пятая часть являлась по происхождению маньчжурами.

— Слушай, а ведь все верно, — Алексеев задумался, уцепив пальцами бороду. — Как только по инициативе Витте КВЖД стали строить, тут кругом одни манджуры были, а сейчас от китайцев не протолкнуться — за семь лет народа вдвое прибавилось.

— Это и называется «ползучая экспансия», — усмехнулся Фок. — И как только ханьцев становится в два-три раза больше, все вокруг в китайцев потихоньку прекращаются. За исключением тех народов, у которых иная религия и культура, основанная на другой письменности. Я говорю о восточном Туркестане, где уйгуры проживают. И в Кашгарии, которую «Семиградъем» еще именуют — дунгане, те же китайцы, но давно ислам принявшие. Тибет есть с его народами — там центр буддизма. Вот три «больные точки» в моем времени возрожденной Поднебесной империи, пусть и в новом обличье и под красным знаменем.

— Так, понятно, — Алексеев задумался, отпил чая, действительно чая — в нем коньяка было совсем немного, так, для аромата подлито. — Ты предлагаешь создать четвертую «болевую точку», так сказать?

— Нет, — усмехнулся Фок. — Цыси хочет отделить Маньчжурию от Китая и стать императрицей в двух империях. И каждая будет существовать по отдельности друг от друга. И особенно враждебно будут настроены после Синхайской революции 1911 года, когда начнется взаимное истребление. А мы этому разделению должны поспособствовать!

Фок выложил первую деталь состоявшейся «беседы» — неважно как Цыси именовали в газетах и разговорах европейцы, но ума, хитрости и коварства ей было не занимать. И когда эта женщина осознала, что ее народа просто не останется, он целиком и полностью «растворится» в китайцах, потеряв свою самобытность, то сидящая перед ним старуха исчезла. Появилась властная императрица, которая не остановится не перед каким преступлением, и кровь начнет лить не раздумывая.

И это правильно — если правитель озабочен своей репутацией в глазах «цивилизованного сообщества», как «милосердного и гуманного властителя», то и он сам, и его страна обречена. Европейцы моментально организуют «пятую колонну», развратят чиновников госаппарата, расплодят коррупцию. И начнут властвовать, аккуратно подгребая себе все богатства земель, на которые они свои глаза и руки положили. Очень действенный и отработанный механизм, именуемый колонизацией.

Через это прошли многие страны мира, большая часть которых, хотя и обрела независимость, но их правящая элита до сих пор является своего рода колониальной администрацией, целиком контролируемой из Лондона, Парижа или Вашингтона. Как