Фартовые деньги - Джеймс Суэйн

– Это Тони Валентайн? – спросил женский голос с сильным акцентом.

Он включил лампу. Этот акцент Валентайн слышал сегодня в туалете «Бомбея».

– Да.

– Вы меня узнали?

Он помолчал.

– Кажется, да.

– На Атлантик-авеню есть бар. «Болтушка». Знаете его?

«С той поры, когда тебя еще на свете не было», – хотел ответить он, но сказал только:

– Да.

– Идите туда и садитесь за столик в самом конце. Приходите один, иначе я не подойду.

– Подождите…

– Даю вам двадцать минут.

Она повесила трубку. Выскользнув из постели, Валентайн взял бумажник и достал визитку Дэвиса. Потом набрал номер инспектора. После пяти гудков ответила заспанная женщина.

– Да?

– Будьте добры Эдди.

– Он не может подойти.

– Вы уверены?

– Кто это? – ее голос стал резким.

– Тони Валентайн. Разбудите его, пожалуйста.

Трубка замолчала. Валентайн глянул на часы. Циферблат светился в полумраке. Прошла минута. Потом другая. Подружка Дэвиса вернулась к телефону.

– Эдди спрашивает, у вас что-то срочное?

– Еще как, – ответил Валентайн.

И повесил трубку.

«Болтушка» издавна была местом сборищ всякого сброда Атлантик-Сити. Валентайн припарковался под потухшей неоновой вывеской и вошел внутрь. Сквозь сигаретный дым он различил неясные очертания бильярдистов. Кроме них, здесь никого не было.

Бар имел форму подковы, окруженной десятком табуретов. В дальнем конце находились огороженные места для наркоторговцев и тайных любовников. В каждом горело по свечке. Он поймал взгляд бармена и заказал диет-колу.

Через три табурета от него сидела женщина, продававшая свою доступность. Ее юбка была задрана до ягодиц, открывая красное атласное белье. Не взглянув в его сторону, она спросила:

– Нравится что-нибудь?

– Здесь – нет.

Она повернулась и уставилась на него.

– Уверен?

В ее голосе слышалось отчаянье. Под слоем штукатурки на лице Валентайн разглядел следы трудной жизни. Она улыбнулась, решив, что он сменил гнев на милость.

– Проваливай, – сказал Валентайн.

– Папаш, ты что, полицейский?

– Очень хочешь это узнать?

Женщина забросила сумочку через плечо и исчезла. Бармен поставил колу на стойку.

– Вы правда полицейский?

– Бывший.

– Лицо знакомое. Кола за счет заведения.

Бармен был его сверстником с очень характерной физиономией. Временами Валентайн сожалел, что не пьет спиртного. Некоторым замечательным людям, с которыми он был знаком, выпивка помогала жить.

Он устроился за столиком и прислонился спиной к стене. Посмотрел на часы. Восемнадцать минут двенадцатого.

Через две минуты подружка Европейца вошла в бар, ее шерстяная шапочка сверкала снежинками. Остановившись у стойки, она заказала разливного пива. Потом направилась к столику Валентайна и села напротив.

– Привет, – сказала девушка.

Вблизи она оказалась еще симпатичнее, чем он предполагал. Но больше всего его поразил ее запах. От нее пахло сигаретами, а точнее – тысячами сигарет. Зубы пожелтели от многолетнего курения. Она сняла шапку и стряхнула снег на пол.

Валентайн продолжал следить за обоими выходами, ожидая, что заявится один из ее сообщников.

– Я одна, – сообщила девушка.

– А имя у вас есть?

– Энн.

– Что вам нужно, Энн?

– Вы всегда такой… прямолинейный?

«Только с ворюгами», – чуть не выпалил он.

– Да.

Энн достала из кармана сложенный листок, раскрыла его и пододвинула к Валентайну. Он пробежал глазами текст.

Разыскивается!

За убийство Дойла Фланагана и кражу денег из казино «Бомбей». Если увидите кого-либо из этих лиц в казино, немедленно оповестите питбосса[36]или охрану. Эти люди вооружены и очень опасны.

Не пытайтесь задержать их самостоятельно!!!

Под последней пронзительной фразой были кадры с пленки видеонаблюдения, запечатлевшие Энн и ее сообщника. Не слишком удачные снимки. Но она так красива, что ее не трудно будет узнать. Он вернул ей листовку.

– Дайте угадаю, – начал Валентайн. – Вы тут ни при чем.

Она сделала большой глоток пива. Над ее губой остались мокрые усы, но Энн, кажется, этого не заметила.

– Знаете, в Нью-Джерси ведь можно и смертный приговор схлопотать.

– Мы не убийцы, – сказала она. – Ваш друг занимался еще каким-то делом.

– Полагаете?

– Это единственное логичное объяснение. Нас превратили в… как это называется?

– В козлов отпущения, – подсказал Валентайн.

– Да, – кивнула Энн. – В козлов отпущения.

– Но вы ведь действительно обдираете «Бомбей».

– Обдираем?

– Обкрадываете.

– Да-да, обкрадываем. Но вашего друга мы не убивали. Мы на такое бы ни за что не пошли. Поверьте, я правду говорю.

Валентайн отпил колы. Интуиция подсказывала ему, что Энн не врет. А это означало лишь одно. Ее сообщник подложил бомбу в машину Дойла, не поставив ее в известность.

– С какой стати мне вам верить? – спросил он.

Она опять отпила пива.

– «Бомбей» нанял вас, чтобы вы расследовали убийство Дойла Фланагана, так?

– Так.

– Вы бывший полицейский.

– Снова так.

– Вы беспристрастны, так?

Валентайн покачал головой. Она не поняла, и он объяснил.

– Дойл Фланаган был моим напарником и лучшим другом. Ваш источник не сообщил вам об этом?

Энн перегнулась через стол.

– В тот вечер, когда убили вашего друга, мы играли в блэкджек в «Бомбее».

– Докажите.

Она допила пиво, ее щеки раскраснелись.

– Как вам, наверное, известно, мы играем за столами, которые не отслеживаются камерами видеонаблюдения.

– Стало быть, записи нет, – констатировал Валентайн.