Мама на Рождество - Екатерина Орлова

ногами нет опоры, и я лечу вниз. Намного ниже уровня покрытия, на котором стояла. Я даже не успеваю вскрикнуть, как соприкасаюсь с землей. От удара из меня вылетает, кажется, весь кислород. Падать не больно, пуховик и снег смягчают падение. Только вот совершенно неожиданно рухнуть в высоченный сугроб.

Чертыхаясь, пытаюсь встать и отряхнуться, но поскальзываюсь и снова падаю.

— Да что такое?! — возмущаюсь, когда в третий раз тоже не получается. — Киллиан! Кил!

Я зову его и зову, пытаюсь встать, но тщетно, а Кил меня так и не слышит. Я едва могу различить приглушенный звук царапания лопатой асфальта, потому что снежные стены глушат звуки. Еще и кот орет как резанный. Видимо, согревшись, набрался сил, и теперь выдает все децибелы, на которые способен.

Проверяю карманы на наличие телефона, а потом вспоминаю, что оставила его на подоконнике в гостиной — моем новом любимом месте в мире.

— Черт возьми! — нервно выкрикиваю я, начиная замерзать.

Я набрала снега в сапоги, и за шиворот тоже насыпалось немало. Он начинает подтаивать и заливаться за ворот свитера, отчего тот промокает и, конечно, сразу стынет на таком холоде.

— Киллиан! Киллиан! — кричу, срывая горло, а потом понимаю, что звук лопаты стих, что говорит о том, что Кил закончил расчищать.

— Эрика?

— Киллиан! Я тут!

— Где тут?! — я слышу, что он зол, но мне сейчас плевать на его нежные чувства. Мне нужно, чтобы он вытащил меня отсюда.

— За гаражом!

— Зачем тебя туда понесло?! — я слышу его приближающийся голос, потом топот ботинок по деревянному — судя по звукам — настилу. — Где ты?

— Здесь! Я упала!

Наконец над сугробом, в который мы с котенком свалились, нависает Киллиан и качает головой.

— Как тебя угораздило свалиться?

— Не знаю, оступилась. Помоги выбраться. Куда я вообще попала? Что это за яма?

— Это не яма, а многоуровневый задний двор. Ты свалилась с террасы.

— Почему на ней нет перил?

— Потому что ты счастливица, судя по всему, и свалилась прямо у подножия лестницы. А могла бы себе позвоночник сломать, — говорит он и выпрямляется. — Полежи еще минутку.

Уходит, а я снова зову его по имени. Он ведь не бросит меня здесь, правда?

Котенок, словно почувствовав более сильного самца, затихает. Хотя не факт, что у меня за пазухой самец, может, там самочка. Глажу серую головку, облепленную мокрым мехом. Он весь трясется, передавая эти вибрации и мне. Я уже так замерзла, что едва чувствую кончики пальцев на ногах, руки совсем окаменели от холода. И это на мне очень крутые утепленные сапоги и вязаные в несколько слоев варежки!

Наконец Кил появляется на террасе с лопатой и начинает расчищать ступеньки. Это место обретает очертания, и теперь я вижу, что на самом деле чертовски везучая. И невезучая в тот же самый момент. Стань я на шаг левее, оказалась бы у перил и не свалилась бы вниз.

— Почему подо мной так скользко? — спрашиваю Киллиана.

— Мы с Милли сделали там каток.

— Из-за него я теперь не могу встать.

Он поднимает на меня взгляд, и я вся сжимаюсь, пытаясь спрятать голову в плечи. Ух, как смотрит! Глазищами своими демоническими сверкает!

— Я запретил тебе выходить из дома.

— Ты мне не муж, чтобы запрещать, — несмотря на страх и смущение, я все равно по инерции продолжаю защищаться.

— То есть, чтобы ты послушалась разумных доводов мужчины, он должен непременно на тебе жениться? — хмыкает Киллиан и продолжает расчищать ступеньки, чтобы добраться до меня.

— Не знаю, — отвечаю негромко, глядя в серое небо, над которым кружит снег. Я бы даже сказала, что не кружит, а проносится на запрещенной в этом штате скорости.

— Давай руку, — передо мной возникает затянутая в лыжную перчатку огромная рука, в которую я вцепляюсь обеими своими.

И в этот момент кот взвизгивает. Видимо, ему не нравится то, как изогнулось мое тело и вжало его в плотную ткань пуховика.

— Ох, твою мать! — восклицает Кил, а я смеюсь. — Это что за звук?

— Это кот.

— Какой еще кот? — хмурится он.

— Ну понимаешь…

Пока Киллиан вытаскивает нас с котом из ловушки, я пересказываю ему историю своего падения. Падения в прямом смысле, к счастью.

Я бреду в дом, подгоняемая Килом, едва переставляя ноги. Я вся облеплена снегом с головы до пят, сапоги тяжелые от налипшего и забившегося внутрь снега, шапка тоже тяжелая. В коридоре Киллиан помогает мне разуться. Я достаю из-за пазухи дрожащего орущего кота, а Кил помогает мне раздеться.

— Быстро в ванную, — командует он, подгоняя меня шлепком по заледенелой заднице. — Раздевайся.

— А котенок?

— Давай сюда.

Кил отбирает у меня кота и заворачивает того в полотенце. Малыш трясется и кричит, пока Киллиан, рявкнув на меня, чтобы пошевеливалась сбрасывать с себя ледяные вещи, набирает воду в ванну.

— Чего ты рычишь?

— Каждый раз, когда я думаю, что ты благоразумная, ты разубеждаешь меня в этом.

— Котенок замерз и, наверное, голоден, — произношу, трясущимися руками стягивая с себя джинсы.

— Как можно ходить в такой холод в этой одежде? — нетерпеливо бурчит Киллиан, помогая мне снять оставшуюся одежду.

— Это утепленные джинсы.

— Эрика, просто молчи, — цедит сквозь зубы. — Забирайся в ванную.

— А котенок?

— О, господи, — ворчит Киллиан и выходит из ванной.

Я с грустью смотрю на трясущийся в полотенце комочек. Надо сначала его выкупать. Но не успеваю вытащить его из-под махровой ткани, как в помещение снова заходит Киллиан с кучей одежды в руках.

— Эрика!

Подпрыгнув от неожиданности, я быстро запрыгиваю в теплую воду и с настороженностью смотрю, как Кил складывает одежду на край столика возле раковины, а потом достает из-под нее небольшой таз.

— Ты будешь купать котенка сам? — спрашиваю, не веря своим глазам, когда он набирает воду в емкость.

Кил только бросает на меня убийственный взгляд, а я глубже погружаюсь в ароматную пену и улыбаюсь, как девчонка.

Глава 14

Эрика

Наблюдать за тем, как Киллиан моет крохотного котенка, который практически полностью прячется в больших руках, это так умилительно. Но я, конечно, не могу сдержаться от комментариев.

«Следи, чтобы