Горячая Линия для дракона - Светлана Ледовская

Верилось с трудом, что такое возможно, но мужчина отвернулся и тайком перекрестился. Хотел было плюнуть через плечо, а тут я стою. Улыбаюсь. Ответа жду.

— Шли бы вы, Линия… Куда вы там собирались?

— Хотелось бы с отдела распределения начать. Там говорят самые живучие работают.

— Вот, — администратор выписал мне пропуск и кинул через столешницу. — Идите уже.

— Спасибо, — я лукаво опустила глаза. — Но вы подумайте. Я девушка горячая…

Несчастный уставился в бумаги, сделав вид, что меня уже нет перед ним. Будто я прокаженная. Хотя уверена, такой меня наг и считал. Стукнуть бы его, да руки пачкать не хочется. Кому я вру? Нельзя мне трогать эту пародию на мужчину. Заверещит как баньши, а меня скрутят за нападение на высшего при исполнении. Будто я не при исполнении. Ведь тоже работаю на благо общины, а относятся ко мне в Совете как к преступнице, которую еще не поймали с поличным. Впрочем, в чем-то они и правы. Метка под ключицей заледенела. Хотелось потереть ее пальцами, но я вовремя вспомнила, что за мной наверняка следят. Незачем членам Совета знать, что я ощущаю зов огня. Это может плохо кончиться для меня и для тех, кто ненароком окажется рядом.

Нужный мне кабинет выглядел уныло и серо. Немытое много сезонов окно пропускало мутный свет, а пыльные жалюзи резали его на тонкие полоски. Сидящий за массивным столом высший будто сросся с креслом. Он взглянул на меня надменно и неспешно закинул в рот крохотную конфетку из металлической круглой банки.

— Пропуск.

— Меня зовут…

— Помню, — протянул он бесцветно и хрустнул карамелькой. Будто моей костью.

Плюнув на условности, я уселась на стоящий напротив стола стул. Тот жалобно скрипнул подо мной и даже качнулся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Ножка сломана, — пояснил чиновник.

— А починить?

— Тут мало кто решается им воспользоваться. Так что… — мужчина подвинул монпасье, предложив мне угоститься, — не имеет смысла ремонтировать то, чем не пользуются.

Спорить было глупо. Как и отказываться от угощения. Конфетка оказалась жутко кислой, но виду я не подала. А документы водрузила на стол, рядом с табличкой с именем Натиса.

— Как много, — усмехнулся регистратор.

— Девушка сама явится за ними к назначенному сроку в кризисный центр.

— Она ваш клиент?

— Под опекой моего клиента, — не стала лукавить.

— Вы очень ответственно относитесь к своей работе.

— Как и вы, — я старательно держала силу при себе. Не стоит напрашиваться на интерес регистратора. Не уверена, что он из тех, кто не заметит.

— Пусть явится сюда через… — Натис листал календарик со страницами для каждого дня с интересом рассматривая каждую. Мне они казались пустыми, но видимо все же надписи были. Когда стало казаться, что обо мне забыли, как он воскликнул, — Через двенадцать дней будет окно. Я смогу с ней поговорить.

— Поговорить?

— Девушка хочет уйти в мир, который не представляет столько же свобод, что и наш, — терпеливо пояснил мужчина. — Не думаете же вы, молодая леди, что мне не нужно убедиться, что она понимает куда направляется и чем рискует. Я хочу быть уверен, что она делает это добровольно.

— Конечно, — не согласиться не могла. — Спасибо.

— А сами документы будут высланы в ваше агенстство.

— Спасибо, — повторила я и намеревалась встать.

— А я полагал, что вы пришли по своему делу.

— Что? — я так и осталась стоять над стулом, приподняв с сиденья попу.

— Ваш срок подходит к концу. Или вы желаете продлить его снова?

— Снова? — повторила я и вернулась на стул. Пусть хоть развалиться подо мной, не сойду с места.

ЛИНИЯ

Ненавижу правила и инструкции. Кто-то ведь сидит и придумывает их, на ходу усложняя настолько, что ни один адекватный высший не поймет сути. Я не поняла, что с моим кольцом не так. Стоило позвонить Маку и спросить его.

— И надеяться, что ублюдок не солжет и не продлит контракт еще на двенадцать лет, — пробурчала я обреченно.

Мне все еще не хотелось верить, что начальник использовал мою наивность и веру в него. Страшно осознавать, что единственный высший этом мире, который стал мне по-своему дорог, обманул.

Когда я вырвалась из своей потухающей вселенной, покрытая ранами, кровью и пеплом, меня встретили клеткой. Именно в ней я оказалась на долгие месяцы без света и тепла, окруженная камнем и вытягивающими силу кристаллами. Конечно, никто не должен был ждать беженку с распростертыми объятьями, но пытать меня было жестоко.

Когда явился представитель Совета в драматическом звоне цепей, облаченный в темный балахон, я уже устала бояться и дрожать. Вот несколькими днями ранее, мои мучители могли бы добиться от меня большего.

— Дитя… — пафосно позвал чужак.

— Батюшка, ты ли это? — воскликнула я издевательски. — Жива ли матушка иль почила? Взяли ли сестер в жены или остались в девках? Не сгинули ль братья? Не спился ли дед? Не загуляла ли бабка по старой привычке?

— Чего? — мужчина растерял пафос и неуверенно оглянулся через плечо.

— Не называй меня "дитя". Ты ведь не старше меня будешь, верно?

— Возможно, — осторожно ответил он и уселся напротив прутьев на хлипком стуле. — Мне сообщили, что ты готова к переговорам.

— А ты готов? — я повторила его движения, но вместо стула использовала топчан.

— Как твое имя?

— Это для протокола?

— А есть разница?

— Если ты решил со мной заигрывать, то я отказываюсь называть имя, пока не накормишь и не угостишь десертом.

— Она сумасшедшая? — он обратился к кому-то, кого я не видела за кругом света фонаря.

— Нет, — я привлекла к себе внимание, щелкнув пальцами и создав огненную бабочку прямо в воздухе, перед лицом обескураженного надсмотрщика, прячущегося в темноте. — Мне пришлось протиснуться в портал, который вел в неизвестность. Можете ли вы представить, до какой степени отчаяния я дошла, когда решилась на такое безумие? Я потратила почти всю энергию, которой владела. Мне нечего было терять, но вы доказали, что я ошиблась. Вы отняли у меня свет, забрали крохи надежды и устроили спектакль, чтобы окончательно разочаровать меня в этом мире.