Рассвет костяной волшебницы - Кэтрин Парди

коридор, который тянется по всей длине замка. И все это время я пытаюсь осознать сказанное Аилессой. Если появился один из Скованных, то вскоре появятся и другие. А раз король Дюранд мертв…

– Принц все еще жив, да?

Аилесса отводит взгляд.

– Насколько я знаю.

Merde. Значит, теперь Казимир король Южной Галлы. И стал более могущественным, более значимым и… возможно, более желанным для Аилессы. Так что ей будет еще сложнее убить его. От этих мыслей желудок скручивается в узел.

– Тебе вновь придется прятаться под землей. – Я не хочу думать о связи их душ прямо сейчас, когда есть более насущные проблемы. – Скованные найдут тебя, как в прошлый раз, и…

– Сегодня не я играла песню сирены. – Морщась, она медленно ковыляет вперед. Видимо, ее сильно беспокоит колено. – Поэтому они опасны для меня не больше, чем для других.

Ну хоть это радует. Но ей все равно нужно выбраться из замка. Аилесса откидывает в сторону еще одну гадюку, и я вновь переплетаю наши руки, чтобы поддержать ее. Боль в запястье становится сильнее, так что приходится стиснуть зубы, чтобы перетерпеть ее. Аилесса выставляет меч перед нами, готовясь отразить атаки змей, но они убираются с нашего пути. Пока мы держимся за руки, они мне не угрожают.

Чувствуя, как меня покидают силы, я прижимаюсь к ней. Напряжение в мышцах немного ослабевает, когда успокаивающее тепло ее тела проникает в меня.

– Думаю, можно попробовать выбраться через новый колодец, – говорит она. – Скорее всего, гвардейцы убеждали оттуда, когда полезли змеи.

Мы шагаем по коридору дальше, не встретив никого на пути. Если не считать двух скрючившихся фигур, которые сильно напоминают мертвого стражника из темницы. Я сглатываю. Не верится, что Сабина спокойно отправила змей напасть на замок. Надеюсь, большинству живущих в замке людей удалось спрятаться в шкафах или других укромных местах, где им ничего не угрожает.

Наконец, мы добираемся до большого зала, который теперь кишит змеями. Они извиваются на столах и оплетают кубки, а из-за острых клыков виднеются раздвоенные языки. С наступлением утра эти чудовища расползутся. Ведь с рассветом разрушились чары Одивы, когда она направила летучих мышей в катакомбы. Я смотрю сквозь окна на светлеющие грозовые облака. Думаю, первые лучи появятся в ближайшие полчаса.

Мы с Аилессой проходим через фойе, ведущее во внутренний двор. Ливень сменился моросящим дождем. Змеи ползают по камням и вокруг образовавшихся луж. Я отталкиваю пару гадюк, которые оказались слишком медлительными, чтобы убраться с нашего пути. К счастью, мы уже добрались до узкой башни, в которой расположили колодец. Распахнув двери, я, пошатываясь, захожу внутрь.

Голова кружится. Воздух с трудом пробирается в легкие. А колотая рана на спине пульсирует сильнее, чем укус змеи. Но и отдыхать времени нет. Я должен спустить Аилессу в колодец. А лестницу опутали змеи, которые ползут вверх. Ей все еще требуется моя помощь, а мне не справиться без ее защиты.

– У меня возникла идея, – говорит она. – Дай-ка мне костяной нож.

Как только я протягиваю клинок, она роняет меч и костыль, а затем разрезает ножом ладонь. После чего размазывает выступившую кровь по моему лбу.

Я вздрагиваю.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь обмануть змей. Ритуалы Леурресс основаны на крови и костях. Мы с Сабиной одной крови. Думаю, именно она привлекла змей в Бо Пале. И, как мне кажется, защищает меня. Надеюсь, теперь она будет защищать и тебя. – Она размазывает еще немного крови по моей шее. – Давай проверим, права ли я.

Мы осторожно отступаем друг от друга. Она прислоняется к стене, а я хватаю упавший меч и разворачиваюсь, чтобы отбить атаки змей. Но они не нападают. А те, что извивались у моих ног, расползаются в стороны, как только я делаю шаг. Даже упавшая со стропил змея пытается поскорее убраться подальше.

Я выдыхаю и подаю Аилессе костыль.

– Ты великолепна, – признаю я и целую ее в щеку.

Но мои слова вызывают у нее улыбку лишь на мгновение. Она выхватывает факел из подставки. Скорее всего, его оставили здесь гвардейцы.

– Скоро наступит рассвет, – передавая мне факел, говорит она. – Тебе лучше уйти, пока есть возможность.

Я напрягаюсь.

– Ты хотела сказать – «нам лучше уйти».

Она слегка отступает назад, как сделала это в темнице. И старательно отводит взгляд в сторону.

– Аилесса, посмотри на меня.

Несколько секунд я жду, пока она наконец поднимает свои прекрасные глаза. В свете факелов они горят золотом от упрямства и непокорности.

– Ты должна уйти со мной, – говорю я. – Ты ничем не обязана принцу.

– Он только что лишился отца.

– Его готовили к этому. Все знали, что король недолго задержится в этом мире.

– К тому же мне нужно разобраться с гадюками. Если Казимир умрет, я умру вместе с ним и…

– Если он смог пережить эту ночь, то доживет и до утра. Ты сама сказала, что до рассвета недолго осталось.

Она медленно вздыхает.

– Я потеряла Свет, Бастьен.

Все внутри переворачивается от этих слов.

– Что?

– Скованная напала и на Казимира. А когда начала вытягивать из него Свет, то он начал исчезать и у меня.

У меня перехватывает дыхание на мгновение. Мысль о том, что Аилесса могла лишиться души, слишком ужасна.

– Т-ты в порядке?

Свет нужен всем, но для Леурресс он особенно важен. Если они не получают его от луны и звезд Элары, то истощаются и слабеют. А Свет, украденный Скованными, восстановить нельзя.

– Сколько она утянула из тебя?

– Не очень много. Я в порядке. – Она сжимает зубы. – Но разве ты не видишь? Я должна остаться здесь, пока не найду кости благодати, чтобы в следующую Ночь Переправы загнать всех Скованных во Врата. – Аилесса выпрямляется. – Я все исправлю, как только моя famille примет меня в качестве matrone.

Я смотрю на нее, чувствуя, как учащается пульс. Нас с Аилессой уже разделяли на мосту душ, но я смог пробиться обратно к ней.

– Так ты хочешь, чтобы я оставил тебя здесь, когда Скованные вырвались на свободу и могут высосать Свет твоей души через Казимира?

Она прищуривается, услышав резкие нотки в моем голосе.

– Я всю жизнь училась сражаться со Скованными.

Я сужаю глаза. От злости на нее. Но еще больше на себя за то, что боги не выбрали меня ее amouré. Да, это неразумно, недостижимо, и от меня ничего не зависело. Но мне ненавистно, что она плюет на опасность, чтобы защитить жизнь и душу другого парня… который к тому же прячет ее кости благодати.

– Разве… – Голос срывается, и