Умереть - непозволительная роскошь - Марина Воронина

Ершову это развеселило, и она рассмеялась, обнажив ряд красивых белоснежных зубов.

— Все у вас, Валерий Николаевич, в Беларуси не так, — добродушно произнесла москвичка.

Валерий Огурец виновато захлопал длинными ресницами.

— Что не так?

— «Огурцы» и те краснеют! — прыснула от смеха Ершова.

Валера Огурец готов был сквозь землю провалиться от шутки прекрасной дамы, но он сдержался и понимающе закивал головой.

— Да чего там…

Славик Распопин недовольно сопел в стороне от приятелей, ожидая, когда, наконец, закончится это безобразие между мужчиной и женщиной.

— Кхе-кхе… — негромко подал голос визажист.

Ершова обернулась к Распопину.

— Ой, Славик, извини! — затараторила женщина и, взяв под руку Огурца, подтолкнула к своему спутнику. — Познакомьтесь, ребята!

Администратор шагнул к визажисту.

— Валерий Николаевич, — официальным тоном представился он гостю и протянул крепкую руку.

Распопин жеманно и вяло протянул холеную узкую ручку и бросил томный взгляд из-под аккуратно выщипанных бровей.

— Сла-вик…

От «дружеского» рукопожатия Огурцу стало как-то не по себе, и он постарался высвободить свою руку из цепких пальцев гея.

— Ну что, друзья, — вздохнула Ершова, — за работу?

— Да, да… — спохватился администратор. — Идемте! Машина дожидается у входа.

Мужчины подхватили нехитрый командировочный скарб и засеменили за Екатериной Ершовой.

* * *

«Адмирал» восхищенно гудел и густо пыхтел табачным дымом. В полумрачном зале лилась душещипательная мелодичная музыка. На освещенной яркими лучами прожекторов небольшой сцене выступал танцевальный коллектив «Русалки».

Грациозные полуобнаженные нимфы заканчивали композицию под одобрительные овации многоликой публики, среди которой находились и солидные бизнесмены, и видные авторитеты, и просто завсегдатаи.

Все с нетерпением ожидали сольного номера восходящей секс-звезды Клавдии Засулич. Не была исключением и Екатерина Ершова, которая примостилась за столиком возле сцены, готовая в любую минуту начать съемку.

Рядом с фотографом сидел визажист Славик в расслабленной позе и оценивающе стрелял глазами по залу в поисках приятного мужского лица. Валера Огурец и руководитель танцевального коллектива Галина Горшкова, невысокого роста пожилая полноватая женщина, находились среди гостей и чуть ли не в рот смотрели Ершовой.

— Как вам тут нравится, Катенька? — поинтересовалась Галина Федоровна у гостьи.

Екатерина равнодушно повела плечиком.

— Ничего, — сказала москвичка и, чтобы не обидеть хозяйку, добавила:

— Мило.

— Конечно, это не Москва… — оправдывалась Горшкова, — но прилично отдохнуть здесь можно.

Катя, отпив из бокала шампанского, кивнула русой головой.

— Конечно, Галина Федоровна.

Администратор вдруг засуетился и стал предлагать гостям кушанья.

— Ребята, — сказал Огурец, — вы же с дороги: выпейте немножко, перекусите!

Ершова дружески положила руку на плечо парня.

— Вячеслав, — подчеркнуто строго произнес Валерий, чтобы его ни в чем не заподозрили, — а вы вообще не притронулись к еде.

Визажист жеманно отмахнулся рукой от Огурца.

— Не искушай, Валерочка, — прогнусавил Распонин, — я, дружок, на диете.

— А зря, — сказал администратор, — вы, Слава, вполне нормально выглядите.

Визажист заинтересованно посмотрел на собеседника.

— Вы так считаете?

— Да.

Славик кокетливо вздохнул и, мило улыбнувшись Огурцу, обреченно махнул рукой.

— Ладно, уговорил, искуситель!.. — прошептал он. — Подай мне вон то крылышко.

Женщины понимающе переглянулись и чуть не прыснули со смеху, а покрасневший Огурец стал обслуживать привередливого гостя.

— Пожалуйста, Вячеслав!

— Благодарю, Валерик!

— Неизвестно, чем бы все это закончилось для Валерика, но долговязый и длинный, как глист, конферансье объявил следующий номер программы:

— А цяпер, шаноуныя спадары, сустракайце нашу чароуную зорку Клаудзто Засулич!

Публика одобрительно и громко зашумела, а Екатерина быстренько открыла кофр и достала фотоаппарат со вспышкой.

— Вы будете снимать? — испуганно спросила Галина Федоровна.

— Да.

— Но ведь мы решили отснять Клавочку после программы, — возразила Горшкова, — теперь она не готова…

— Тем лучше, — парировала профессиональный фотограф, — мне нужно увидеть ее естественной со стороны.

Ершова уже отошла от столика и стала выбирать позицию и примеряться к объекту, а Галина Федоровна все еще долдонила и оправдывалась перед своими соседями по столику.

— Разумеется, Катенька — талант! — изрекла довольно банальную фразу пампушка и повернулась к Распопину. — И я не сомневаюсь, что то же самое относится и к вам, Славик!

Распопин снисходительно посмотрел на провинциалку и с тем же пафосом возразил ей:

— Ошибаетесь, дорогуша!

От удивления Горшкова приоткрыла маленький любвеобильный ротик.

— Как?

Визажист гордо задрал вверх голову и, повернувшись к Валерику, взял того за руку и чувственно произнес:

— Я не талант, я ге-ний!!!

После таких «откровений» Галина Федоровна слегка поникла, а Валерия Николаевича неожиданно бросило в холодный пот* * *

После выступления восходящей звезды Клавдии Засулич Славик Распопин поколдовал в небольшой, но уютной гримерке над ее имиджем, и девушка стала неотразима. Даже ее постоянные завистницы и конкурентки не могли этого не отметить, но, естественно, только в душе. Теперь она была готова к съемке.

Кате девушка понравилась. Она была не глупа и даже эрудированна, несмотря на свой молодой возраст. Да и по характеру казалась мягким и добродушным человеком. Съемка удалась: Катя быстро отсняла заказанную серию снимков и, распрощавшись с гостеприимными хозяевами, поспешила с Распопиным на вокзал…

Екатерина покидала славный город Минск с тяжелым сердцем, но не потому, что ей не понравилась ночная столица Беларуси, просто ей не очень-то хотелось возвращаться в Москву, а вернее, к предстоящему разговору с Ильей.

Какое-то нехорошее предчувствие ныло в женском сердце, которое задолго предвидело и чувствовало и радость и горечь…