Новенькая не для меня - Тина Дорофеева

лишил? Что ты сейчас разоряешься? Или замуж обещал взять?

Ромыч аккуратно встает со своего места. Вита хлопает глазами. Хватает со стола стакан кого-то из пацанов, и мне в лицо прилетает его содержимое.

Из меня вырывается рык. До неё, видимо, доходит, что она наделала.

Глеб срывается с места, а Ромыч дергает Виту на себя.

– Твою мать. Вита, беги…

Её не надо просить дважды. Девчонка срывается с места и исчезает из виду.

– Остынь, чувак. Все нормально.

Ромыч протягивает мне салфетку, а я слышу приглушенный смешок со стороны стола, за которым сидит мое наваждение.

Перевожу на неё взгляд, и Снежинка тут же затыкается. Распахивает глазки, в то время как я прищуриваюсь.

Глава 20

Снежинка

Судя по воинственному виду Ярослава – бежать поздно.

Отступать тоже некуда, позади… нет, не Москва. Всего лишь стена, но и при всем желании я не пройду сквозь неё.

Остается делать вид, что меня совсем не пугают эти прищуренные карие глаза. И у меня совсем не начинают дрожать ручки при виде злющего Ярослава.

Хотя я готова была похлопать незнакомке за такой прелестный душ.

Ярослав вытирает лицо и направляется к моему столу.

Разворачивает стул спинкой вперед и седлает его.

– Поговорим, Снежинка?

– Мне кажется, тебе сначала стоит высохнуть? – прикусываю губу.

Он ухмыляется и зачесывает влажные волосы назад.

– Переживу. А то опять куда-нибудь свалишь.

Стараюсь выглядеть уверенной в себе, но его близость немного сбивает с толку. Отпиваю из стакана сок, не сводя глаз с Яра.

– Нам и не о чем с тобой разговаривать, – мысленно осыпаю благодарностью голос за то, что не подвел и не начал заикаться.

Яр наклоняется ближе, и я опять ощущаю его теплое дыхание. Карие глаза постепенно светлеют и уже не выглядят так, словно затянут в свою мглу все, что нас окружает.

– Даже по поводу того вечера в коридоре?

– А что про него разговаривать, Ярослав? – откидываюсь на спинку стула.

Я не понимаю, чего он от меня ждет и чего хочет добиться этим разговором.

Радует, что сейчас, кроме нас, в столовой толком нет никого и никто ничего не додумает при виде того, как Бородин сидит со мной за столом и сверлит меня взглядом.

– Ну сообщение, которое ты прочитала чисто случайно.

Стискиваю руки под столом. Пытаюсь оставаться равнодушной, но сердце за ребрами совсем со мной не согласно и набирает темп.

– Яр, – поднимаю руки вверх, – мне все равно, с кем ты переписываешься и встречаешься. Мы никто друг другу.

А вот эта фраза, кажется, была лишней.

Яр стискивает зубы так, что я вижу выступающие желваки.

Стучит пальцем по перекладине стула. О чем-то думает.

– Снежинка, – мое имя, произнесенное им, заставляет меня вздрогнуть, – приходи завтра на игру?

Хлопаю глазами. Вот это перескок с темы на тему.

– А-а-а-а, – все слова словно вылетают из головы.

Не понимаю, чего он сейчас от меня добивается?

– Я хочу, чтобы ты была в зале, Снежинка, – его карие глаза становятся ещё светлее.

Словно внутри лампочки зажглись, и это… залипательно, блин.

Смотрю как под гипнозом.

– Я не понимаю, чего ты от меня хочешь, Яр? – шепчу пересохшими губами.

Все это слишком для меня. Все эмоции, которые оголяются под его взглядом – слишком.

– Чтобы ты не пряталась от меня….

Складываю руки на груди и наклоняюсь к нему. Его губы растягиваются в коварной усмешке.

– Знаешь, с учетом того, что мы учимся в одном классе, спрятаться от тебя довольно проблематично. Да и не боюсь я тебя, – последнюю фразу произношу тише, – просто не считаю, что нам стоит тратить время друг друга на общение, которое ни к чему не приведет.

– А ты всегда решаешь за других, что им нужно?

Яр приближается ещё сильнее, и между нами почти не остается расстояния.

Делаю резкий вдох, но заставляю себя замереть. Разглядываю светлые прожилки в его радужке.

– Я решаю за себя, – прикусываю губу, и его взгляд перемещается на мой рот.

– Яр, заканчивай свидание, директор идет, – Глеб стоит в дверях и смотрит в коридор.

Яр с неохотой разгибается и встает из за стола.

Наклоняется к моему уху.

– Ты же не трусиха, Снежинка, а на какую-то игру боишься прийти.

Стискиваю руки в кулаки. Вот прекрасно понимаю, что он просто берет меня на слабо, и очень не хочу на такой детский садик вестись.

– Приходи, – словно заядлый искуситель повторяет, и они втроем выскакивают из столовой, чуть ли не снеся папу с ног.

Он только качает головой. Смотрит в мою сторону, я выдавливаю улыбку и одним глотком допиваю сок.

Что бы ни думал папа, но мне тоже сложно делать вид, что мы друг другу никто. И все чаще я думаю о том, когда и как открыть все это.

Все чаще я понимаю, что эта затея была такой себе… но отмотать время назад я уже не могу.

Остается ждать удобного случая, чтобы открыть эту сторону своей личности.

Захожу в комнату. Ника, как всегда, погружена в телефон, наушники в ушах. В последнее время она меня практически не трогает, и меня это очень даже устраивает.

Я отвечаю ей взаимностью.

Лизы на месте нет. Я хватаю блокнот и отправляюсь на её поиски. Мы все ещё не поговорили после той моей вспышки. Мне без неё тоскливо и неуютно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Хотя она скорее просто держится нейтрально по отношению ко мне.

А мне вот без неё неуютно. Хоть мы и недолго общаемся, но я успела к ней привыкнуть.

Лизка находится в холле. Смотрит какой-то сериал по телевизору. Плюхаюсь на соседнее кресло и жду, когда она хотя бы посмотрит в мою сторону.

Проходит минута. Две. Три.

Лиза тяжело вздыхает и переводит на меня взгляд.

– Ещё немного — и вместо меня тут образуется черная дыра, – вопросительно выгибает бровь, – что ты меня гипнотизируешь?

– Прости меня, – без всяких предисловий выпаливаю и наблюдаю за тем, как у Лизки вытягивается лицо.

Она крутит головой, но, кроме нас, и близко никого не наблюдается.

– Я тебе говорю, да.

Лиза складывает руки на груди и возвращает мне взгляд.

– Интересно, за что?

Шумно выдыхаю, попутно собираю мысли в кучку.

Главное, опять не умудриться задеть Лизу за живое. То есть