12 улыбок Моны Лизы - Айгуль Малика

– Адель, это ужасно…

– Айгуль, он отлично справился со своей ролью. Для меня.

С того момента я начала бояться отношений больше, чем смерти. Я ненавидела мужчин всем сердцем. Они стали моими врагами. И чем больше я их ненавидела, тем сильнее они ко мне тянулись. Я научилась их потреблять. Если мне нужен был секс, я просто отправляла сообщение на телефон потенциальному любовнику, что жду его в красивом белье. А потом от их внимания мне приходилось жестко избавляться. Если мне нужны были деньги, я их просто просила у мужчины, и мне охотно их давали, не требуя возврата, о котором я даже и не думала. Если мне нужны были подарки, я тоже их легко просила и получала. Я перестала видеть мужчин, обесценила их вид, я видела только выгоду от них, необходимую мне в определенный период жизни. А потом меня накрыла звенящая пустота. Внутри меня не было ничего живого, никакой микроволны радости или предвкушения радости, сплошная пустота…

И тут мне в голову пришла мысль, что спасти меня может только материнство. Я захотела родить ребенка для себя! Тогда-то я и познакомилась с Антоном. Я пришла на «рынок» мужчин с полным описанием «товара» – это был сайт знакомств. Мне понравилась анкета Антона, все в ней было ясно и четко. Когда мы с ним встретились, я поняла, что это полнейшая противоположность моим красивым, благородным, но несостоявшимся принцам на белых конях. Низкого роста, коренастый, в спортивном костюме, в дурацкой бейсболке, на полностью тонированном автомобиле он подъехал ко входу в кафе, у которого мы договорились встретиться впервые. Мы пили чай, он весьма неплохо держался, а в голове у меня крутилась лишь одна ассоциация: «браток». Он мне не понравился внешне, диалог наш не оставил никакого послевкусия глубины или интереса, но мое тело почему-то чувствовало себя рядом с ним расслабленно, как ни с кем. Было чувство тотальной безопасности. Мы попрощались, Антон попросил разрешения позвонить мне второй раз, и через два дня мы встретились вновь. Он был одет уже совсем по-другому, говорил иначе и произвел уже совершенно новое впечатление. Я помню, как он неожиданно сказал мне, что я хорошо пахну и красиво разговариваю. В нем была какая-то простота, прямолинейность, искренность и мужская внятность. В то время я работала секретарем в приемной университета и частенько задерживалась. А так как я активно искала отца будущему ребенку, я параллельно встречалась с несколькими молодыми людьми. И вот однажды звонит мне Антон и спрашивает, во сколько я освобожусь. Я ответила, что в девять вечера, а сама решила, что в девять поеду на свидание с новым потенциальным мужем, а Антону отправлю сообщение, что не смогу с ним встретиться. В девять вечера звонит мне Антон и говорит: «Я внизу, спускайся». Вот это для меня внятность. Или был еще один случай. Наступила уже зима, а я ходила все без перчаток – то ли потерялись, то ли порвались. Антон без них меня видел один только раз, и я ничего о них не говорила. В следующую нашу встречу он подарил мне новые перчатки, которые идеально подошли мне по размеру и были достаточно дорогими. И вот такими микродействиями он подступился к моему телу.

Через две недели нашего общения он сказал, что ему важно мне что-то сообщить. Очень спокойно и ровно он сказал: «Адель, у меня к тебе серьезные намерения, я хочу быть с тобой. Поэтому ты должна знать обо мне все. В армии я увлекался наркотиками и был заражен гепатитом C. С тех пор ежегодно наблюдаюсь у врача. Вирус неактивен, я практически здоров, но мне важно познакомить тебя с моим врачом, чтобы ты знала, насколько опасно или безопасно это может быть для тебя». Я была в шоке. После моих лощенных мальчиков передо мной сидит человек, откровенно признающийся в своей порочности… Я спросила: «А наркотики?». На что он ответил, что это был страшный период его жизни, что он никогда к этому не вернется, и за это я могу быть точно спокойной. Через 20 минут я уже находилась в кабинете его врача, самого известного и авторитетного в нашем городе, чье имя широко известно по всей России. Было видно, насколько участливо и по-настоящему заинтересованно он говорил со мной. Врач сказал, что Антон очень серьезный молодой человек, что с ним я могу чувствовать себя в безопасности, и что ничего моему здоровью не угрожает, а тем более здоровью будущих детей.

Скорость развивающихся событий меня настораживала, но я была пустой, и мне было все равно. Я хотела ребенка от достойного мужчины. Я тогда подумала: если человек так уверенно не боится прошлого, спокойно говорит о настоящем и делает многое для будущего, то, скорее всего с ним будет надежно. Антон был антиподом Марата и Глеба, и мне захотелось пойти в этот опыт по принципу контраста. И секс с Антоном был максимально контрастным с тем, что у меня было. Проще говоря, он меня брал везде, где хотел, как хотел, и это было всегда очень жестко и по-животному сильно. Моя голова ритмично билась о стенку кровати, а тело летало с одного края в другой. Со мной был самец. Со мной был мужчина. Со мной была сила. Через полгода он сделал мне предложение, а через год после свадьбы родился наш абсолютно здоровый ребенок. Мои чувства к мужчинам были атрофированы, и Антона я воспринимала как надежного партнера, но, увы, не любила. С каждым днем я уважала его все больше и больше и понимала, что мне очень повезло. Когда в период токсикоза я не успевала добегать до туалета и меня вырывало на пол, он спокойно шел за ведром с тряпкой и невозмутимо убирал за мной. Когда я рожала, он не уходил ни на секунду и первым из нас взял на руки ребенка. Практически все свое свободное время он посвящал ребенку и уходу за ним. И он постоянно заботился обо мне: холодильник всегда был наполнен, он помогал мне с домашними делами и просто любил меня.

Так, дружно и спокойно мы прожили три года. Ребенок начал ходить в садик, у меня появилось больше свободного времени, я вышла на работу и однажды осознала, что Антон для меня как брат. Что у меня нет к нему чувств, что я совершенно не хочу его как мужчину и что я просто терплю секс с ним, потому что так надо, потому что это супружеский долг, потому что бесконечно уважаю этого человека. И все. Либидо нет, любви, которую я испытывала к Марату и Глебу – тоже нет.

Внутренний конфликт съедал меня. Мой ум говорил, что со мной замечательный человек, а тело и душа не принимали его совершенно. Иногда мне казалось, что меня от него тошнит. И я ненавидела себя за это, но и переступать через себя тоже было уже совершенно невозможно.

– Адель, но ведь с Антоном ты была как бы у папы на руках или даже на плечах…

– Айгуль, я продолжу, – произнесла Адель, оставив мой комментарий без ответа.

Через какое-то время мне уже совсем стало плохо, ведь мое детское убеждение не находило подтверждающих фактов. Меня в Антоне начало раздражать все: как он ест, как он говорит, что он говорит, как он спит, как он смотрит на меня и многое другое. Более того, во время секса я начала испытывать неприятную боль и, естественно, секс в нашей жизни сошел на нет. Я начала впадать в глубокую депрессию, и мне все время хотелось спать. В моей голове появилась устойчивая мысль, что я разведусь с Антоном. Я ушла с работы и практически целыми днями лежала, глядя в потолок. У меня не было сил ни на что, я будто медленно умирала. Антон вывозил нас к морю, придумывал какие-то развлечения, а я просто умирала.