Человек, который хотел всё исправить - Максим Дрончак

— Одевайся. Андрей Николаевич ждет.

Я уже смирился с тем, что на мои вопросы обычно не отвечают, поэтому ничего не спрашивая, стал одеваться. Выдали мне пару носков, кеды, спортивные штаны и футболку с длинным рукавом. Причем все отменного качества. Я сделал пару шагов на месте, потянулся, покрутился. Все было пошито словно на меня, идеальный размер. И ткань приятная.

— Пошли, — коротко скомандовал мой сопровождающий и первым вышел в коридор.

В этот раз мы прошли дальше всего: мимо душевой, мимо кабинета Бонда — там повернули направо, затем мимо комнаты, где была встреча со следователем. Дальше коридор поворачивал налево и через несколько метров упирался в двойную дверь. Остановившись перед ней, парень пропустил меня вперед и махнул рукой:

— Заходи. Дальше сам.

Я толкнул дверь и вошел в небольшой тамбур. Впереди была еще одна пара дверей. Прошел их и оказался в огромном светлом зале, заставленным столами с компьютерами и различным оборудованием. Здесь была куча электроники, причем такой, которую я никогда не видел и для чего тот или иной аппарат, мог только гадать. В центре зала стояли три кабинки, внешне напоминающие душевые: с глубоким поддоном и прозрачными дверцами. От каждой из них к потолку уходила толстая связка кабелей. Судя по количеству столов, в этой лаборатории размещалось с десяток рабочих мест. Сейчас же, кроме меня, здесь было всего два человека. Они стояли ко мне спиной, но узнать кто-есть кто труда не составляло. Широкие плечи, стрижка ежиком, куртка и штаны военного покроя — это местное начальство. Рядом с ним в белом лабораторном халате хрупкая девичья фигура с волосами синего цвета — Катюха.

Девушка громко спорила с Андреем Николаевичем, а тот изредка отвечал ей, пытаясь что-то донести властным голосом. Вероятно, обсуждение было жарким, потому что они были настолько увлечены, что не заметили моего прихода. Я подошел ближе и остановился шагах в десяти от них, решив не мешать. С этого места я отлично все слышал.

— …Перемещение на такой интервал — это же убийство! — размахивая руками громко возмущалась Катя.

— Самоубийство. Это будет самостоятельное решение. Это — во-первых… — Бонд отвечал спокойным уверенным голосом.

— Да какая разница!

— Во-вторых, ребята довели до ума био-синхронизатор, снизив процент потерь в четыре раза.

— Но вы же видели вчера наших крыс, там же, — девушка запнулась, — там же смотреть не на что, живого места не осталось!

— Видел. Не забывай, когда эта партия была отправлена. Сейчас мы готовы рискнуть.

— Ну тогда давайте снова отправим животных!

— И сколько нам ждать результата? Ты не забыла, какой сегодня день? Сколько еще осталось: три, четыре дня? Не мы решаем, как должно случиться. Ты сама прекрасно видела, к чему приводят попытки что-то изменить. Теперь приходится исправлять исправленное. Да, вот такой вот бред, но хрен ли я могу поделать?

Было видно, что спор с упрямым подчинённым рассердил Бонда. Последние слова он произнес с плохо скрываемым раздражением. Взмахнув руками, мужчина развернулся, увидел меня и нахмурился еще больше:

— Давно пришел?

— Только что. Добрый день! — ответил я, решив еще немного побесить его театрально вежливостью. И улыбнулся обернувшейся девушке.

Понимая, что начальство не в духе, Катя решительно перехватила инициативу:

— Здравствуй, Игорь. Твое пребывание здесь в качестве наблюдаемого заканчивается. Мы пригласили тебя для того, чтобы предложить принять участие в новом эксперименте.

Слово «эксперимент» мне категорически не нравилось. Но почему бы не выслушать? Я кивнул:

— Я слушаю.

Катя указала на ближайший стол, за которым мы все и расселись. Она подвинула к себе папку с бумагами и продолжила.

— Ты можешь не соглашаться, принуждать тебя никто не будет. В случае отказа ты пробудешь здесь еще максимум сутки, после чего мы тебя отпустим. Дальше сам.

— А полиция? — этот вопрос меня заботил больше других.

— А что полиция? — Катя развела руками, — С полицией дальше тоже сам.

— Ну, понятно. Тогда рассказывай про эксперимент.

Девушка раскрыла папку, достала распечатку неких графиков, календаря с обведенными датами и ввела меня в курс дела. Брифинг был долгий, с попытками объяснить мне, как работает их изобретение, какие случаются последствия и что можно делать, а что ни в коем случае нельзя. Значительную часть из сказанного я не понимал, но в итоге картина сложилась следующая. Около месяца назад в отделе разработки было похищено мобильное устройство перемещения во времени — ретенсер. Поиски результатов не дали и тогда было принято решение пойти на крайние меры: отправить на двое суток назад одного из сотрудников лаборатории. Предполагалось, что это поможет предотвратить кражу. Несмотря на то, что эксперименты с людьми еще не проводились, они все-таки пошли риск. В результате доброволец погиб в момент активации «прыжка». Причина смерти до конца не установлена — мозг человека просто мгновенно перестал функционировать. Однако, это событие не прошло даром. Из соседнего отдела разработки, который занимался созданием анализатора вероятностных событий, пришло важное сообщение. Когда Катя рассказывала про супер-систему из этого отдела, я половину сказанного пропустил мимо ушей, из-за обилия технических и физических терминов. В общем, у них, помимо всего прочего, был аппарат, который мог вычислять временные аномалии и на их основе выстраивать цепочки событий трех типов: вероятных, произошедших и измененных. И вот при помощи этой машины был получен отчет. В нем сообщалось, что доброволец таки попал в нужный промежуток времени и, по всей видимости, был живым, так как совершал некие действия. В следующих отчетах уже появились события, связанные непосредственно со мной. И вот тут начиналась канитель, с кучей серьезных последствий и действительно сложных изменений линий времени. В итоге меня поймали, но проблем от этого не убавилось. Этот их мега-анализатор в последних отчетах выдал вероятностные события, от которых Бонда едва не хватил удар. Что это за события, мне не сказали, но Андрей Николаевич делал страшные глаза при их упоминании и смотрел на меня с лютой ненавистью. В итоге все сводилось к тому, что мне предлагалось отправиться назад, встретить себя самого перед той машиной и остановить. Ретенсер, встроенный в автомобильный ключ, должен был быть уничтожен пожаром. По мнению аналитического отдела, это все могло бы выправить нарушенный ход событий.

Переварив этот объем новой и, несомненно, интересной информации, я начал задавать вопросы:

— Это прыжок на несколько дней назад, правильно? А вы, Андрей Николаевич, и ты, Катя, упорно утверждали, что десятиминутные прыжки меня убьют.

Девушка поджала губы и отвела взгляд. Зато Бонд с ответом не раздумывал:

— Твой организм подготовлен. Наш большой ретенсер, — он указал на одну из «душевых кабинок» за спиной, — доработан. Вероятность того, что ты переживешь перемещение на двухнедельный промежуток выше семидесяти процентов.