Земля волшебника - Лев Гроссман

Дальнейший путь Плам не подчинялся совсем уж никакой логике. Еще один двор — среди бела дня. Пространство теряло как прерывность (прерывистость), так и пространственность. День был этот самый, сегодняшний: по тронутой инеем травке мимо Уортона собственной персоной шла Плам. Хорошо, что ее терпимость к невероятному возросла до максимальных пределов.

Интересно, услышит ли ее та Плам, если покричать и помахать ей руками? И нарушится ли линейное время, если услышит? Или это работает как двустороннее зеркало? Может, получится предупредить, чтобы та вместо крабовых оладий взяла креветки «фра дьяволо»? С причинной связью тут большие проблемы. Сапоги, как хорошо видно со стороны, отслужили свое, а вот задница очень даже ничего смотрится.

За следующей дверью ее встретил несколько другой Брекбиллс — меньше, темнее и несколько плотнее привычного. Потолки ниже, коридоры уже, всюду пахнет дымом, горят камины и свечи.

В одной из комнат на большой кровати с пологом сгрудились несколько девочек в длинных белых рубашках, с прямыми длинными волосами и плохими зубами. Все ясно: это Брекбиллс времен Революции, призрак нынешнего. Девочки взглянули на нее мельком и вернулись к своему разговору. Не зря же Плам верила, что Лига существовала и раньше.

Довольная своей проницательностью, она не сразу поняла, что происходит в комнате за очередной дверью, а когда поняла, дверь за ней уже захлопнулась наглухо. Это была даже не комната, а пещера, где какие-то незнакомые люди разыгрывали последний кровавый акт неизвестной трагедии. Двое парней лежали ничком, и кровь их впитывалась в песок, превращая его в темную жижу.

— Черт. Черт-черт-черт. — Плам, никогда не наблюдавшая таких сцен вживую, распласталась по стенке.

Еще четверо, парни и девушки, стояли вокруг в разнообразных стадиях шока, горя и гнева. Одна девушка держала револьвер, другие сосредоточили всю свою магическую силу на мужчине в сером костюме. Энергия лилась из них и потрескивала, не производя на него никакого действия — хоть бы один лацкан дрогнул.

Плам казалось, что она его откуда-то знает, и с руками у него было что-то не так.

В углу лежала чья-то мохнатая туша с одним витым рогом на виду. О Господи. Сцена начала проясняться, наполняться жутким значением. Этот баран — Эмбер, один из филлорийских богов-близнецов. А человека в костюме она не то что узнала, просто знала, кто он такой. Черты пухлого лица изобличали в нем Четуина. Это один из ее предков, она в Филлори, и все реально до невозможности. Только это Филлори не из книжек, а из кошмарного сна.

Пещеру озарил багровый свет, запахло кордитом, на человека в костюме посыпались камни. Плам чувствовала, что сходит с ума в самом буквальном смысле. То, что искорежило жизнь ее предкам, настигло теперь и ее. Оно здесь, в этой пещере. Пещера и есть оно.

— Нет! — выдохнула Плам. — Господи, нет!

Нужно срочно уходить! Дверь, откройся! Плам дернула, и дверь послушно открылась — не внутрь, как в прошлый раз, а наружу. Плам захлопнула ее за собой, и все стихло. Она стояла в знакомом кабинете, где Лига проводила свои собрания.

Слава богу, выбралась. У Плам вырвался всхлип. Это все было не настоящее, а если и настоящее, то теперь все в порядке. Ей все равно, что из этого правда, — главное, что она спасена. Может, она уснула здесь после вчерашнего собрания и все это ей приснилось. Так или нет, экскурсия подошла к концу Назад она не вернется и продолжать тоже не собирается. Будет вечно сидеть в этой поганой комнатушке, если понадобится. Нет, не в поганой, а в самой красивой на свете. Она долго балансировала на краю кроличьей норки, но все-таки не свалилась туда. Осталась в безопасном мире, где светит солнце, и никогда больше не покинет его. Безумием было даже думать об этом. Зло пыталось поглотить ее, но она вырвалась.

Плам хлопнулась на кушетку — ноги не держали ее — и заставила себя поразмыслить над тем, что все это значит. Кто-то (что-то) признал (признало) в ней Четуин и теперь пытается ее запугать. Или это, возможно, одна из таких систем, где ты автоматически видишь то, чего больше всего боишься.

Ощущение такое, будто Филлори легонько потянуло за невидимую леску, дав понять, что крючок крепко сидит в спине Плам. И шепнуло «не забывай, ты моя». Ну что ж, она усвоила свой урок: если и пойдет когда-нибудь в винный погреб, то нормальным путем.

Мягкая продавленная кушетка прямо-таки засасывала. Плам, ни о чем больше не думая, посмотрела в зеркало, которое вчера разбили Дарси и Челси, — но в зеркале была не она, а другая девушка. Вернее сказать, похожее на девушку существо, голое, с голубой кожей, голубыми зубами и глазами под цвет. Оно висело примерно в ярде над полом и улыбалось Плам, то расплываясь, то опять наводясь на резкость.

Плам села, встала и замерла, поняв, что перед ней.

Вот оно, брекбиллское привидение. Это оно шутило с ней шутки. Плам ошибалась, думая, что ей удалось уйти. Здесь самый центр паутины, и это паук.

Не дружелюбный призрак, не озорной полтергейст. Мертвая, ненавидящая живых. В детстве, после грозы, Плам видела оборванный электрический провод: он вился, как змея, на мокром асфальте и пускал смертоносные искры. Вот и эта такая же. Голый провод с содранной изоляцией.

Две девушки смотрели друг на друга: та, что сумела выжить, и та, что нет. Привидение улыбалось, точно за чашкой чая.

— Нет. Тебе не я нужна, — сказала Плам, зная, что это неправда: кто же еще. Она Четуин, а Четуинов рано или поздно требуют к ответу. Больно будет или не очень?

Бам! В стену левее Плам что-то грохнуло. Посыпалась штукатурка, и мужской голос сказал что-то вроде «уф».

Привидение даже не посмотрело туда.

Бумм! Стена треснула, стреляя осколками дранки, штукатурки и камня. Плам пригнулась. В комнату через пролом ворвался человек, покрытый с ног до головы белой пылью, — профессор Колдуотер. Он встряхнулся, как собака, но это не помогло: его будто мукой обсыпали. Из его пальцев струилась белая магия, до того яркая, что глаза Плам заволокло красным. Увидев фигуру в зеркале, он застыл.

— О Господи. Это ты.

Плам показалось, что он не к ней обращается. Он что, знает эту призрачную? Лично с ней знаком? Странновато как-то даже и для него. Профессор сделал глубокий вдох, подошел ближе и сказал:

— Не двигайся, пока я не скажу.

Это уж точно предназначалось Плам. Она послушно застыла, не смея верить, что ему удастся ее спасти: пока что и он из-за нее влип неслабо.

Профессор, прикрывая лицо рукой, шарахнул длинной ногой по зеркалу. После первых двух раз оно треснуло еще больше, на третий нога прошла сквозь него, и он не сразу сумел ее вытащить. Плам пребывала в таком шоке, что прежде всего подумала: ну, теперь за зеркало не Челси будет платить. Привидение от этого не исчезло, только съежилось между краем и дыркой. Профессор повернулся к нему спиной. Привидение чем-то швырнуло в него; он, не глядя, отразил это вытянутой рукой, свел ладони вместе и скомандовал: