Антикиллер - Данил Корецкий

Связанные с рынком профессии передавались по наследству: сыновья грузчиков или подсобных рабочих занимали в конце концов места отцов, тетя Вера варила обеды для мясников, как ее бабушка и мать, молодой Хрыкин гонял три карты не хуже мастера этого дела деда Хрыкина. «Старожилы» цветочных рядов помнят Людку-Помойку молоденькой красивой девчонкой, азартно исполняющей минет прямо на торговых местах, теперь цветочников обслуживают дочери – Надька и Ленка, а недавно пустили в дело внучку – тринадцатилетнюю Светку.

Все тянутся к рынку, потому как кроме живой копейки тут есть главное, что нужно человеку для жизни: и парное мясо, и свежайшее молоко, и фарфоровой прозрачности яйца, и еще бьющаяся рыба, отборные овощи и фрукты, прополис, маточное молочко, барсучий жир, целебные коренья и травы.

Регулировать сложную и запутанную жизнь столь благодатного места официальная администрация была не в состоянии, поэтому всегда существовало параллельное управление, осуществляемое «теневым правительством» – воровской общиной Тиходонска.

Воры не интересовались крестьянами, продающими собственный товар, курируя только криминальную сторону жизнедеятельности рыночного организма: собирали дань с перекупщиков, торговцев наркотиками, проституток, разрешали сложные споры, мелкая уголовная шелупень обворовывала зазевавшихся продавцов или резала карманы у посетителей. До сих пор живет история о большом шухере, устроенном тиходонскими жуликами вскоре после войны.

Ветер быстро гнал по небу низкие облака и в разных местах рынка подставные дядьки и тетки принялись метаться и истошно орать: «Колокольня падает! Падает колокольня!»

Люди вскидывали глаза на высоченную колокольню собора, которая на фоне движущихся облаков, казалось, и вправду потеряла устойчивость и рушится на землю. Началась паника, продавцы, бросив товар и опрокидывая прилавки, рванулись к выходу, в давке потрошили сумки и карманы юркие «щипачи», по торговым местам шмонали шустрые огольцы, набивая в огромные чувалы ценные по тем временам продукты и засовывая за пазухи забытую в спешке выручку...

Потом колокольню снесли, но в последние годы поднимающийся на ноги собор, позолотив купола, принялся ее восстанавливать, что дало повод для шуток бывалому прибазарному люду: опять жульманы шмон наведут, как в сорок седьмом...

Но с тех лет методы «работы» криминалов сильно изменились. Долгое время официальная рыночная власть и «теневое» управление существовали в разных плоскостях и не затрагивали друг друга.

В середине шестидесятых интересы «по-крутому» пересеклись. Тогда в Тиходонске объявилась группа Кнута, не характерная для своего времени. Она будто каким-то образом оказалась переброшенной из бурных девяностых. Сам Кнут всегда ходил с пистолетом, несколькими паспортами и астрономическими суммами денег – пятнадцатью-двадцатью тысячами рублей.

Он был очень мобилен и, заподозрив неладное, садился в самолет (благо, спецконтроля на оружие в те времена еще не существовало) и улетал в другую точку Союза, так как имел много конспиративных квартир с преданными ему сожительницами.

Подбирая сообщников на местах, Кнут изрядно наследия по стране. Во Львове устроил стрельбу в ресторане, потом скрылся на захваченном такси, водителя которого запер в багажник. Тяжело ранил милиционера в Риге. Средь бела дня ограбил сберкассу в Москве. Забрал казну у картежников в Одессе...

В Тиходонске Кнут с двумя соучастниками «наехал» на рынок. Тогда еще не знали слов «наезд» и «рэкет», но Кнут опережал свое время. Он требовал по две тысячи с водителей кавказских рефрижераторов, привозивших цитрусовые и цветы. Те тоже были достаточно крутыми парнями и взялись за монтировки, но Кнут извлек пистолет, одному раздробил рукояткой челюсть, второму прострелил ногу. После этого водители стали платить.

Добившись успеха в одном, Кнут назначил оброк торгующим. Тут вмешался воровской авторитет Мулик, который «держал» рынок и не собирался терпеть беспредел чужаков на своей территории. Наглецу предложили покинуть город, в противном случае грозили устроить «правилку» и посадить на нож.

Сообщники сразу же вняли предупреждению и «отошли» от своего вожака. По всем нормам и понятиям того времени Кнуту ничего не оставалось, как убраться с горизонта. Но он поступил по-другому: пришел к Мулику домой и после короткой разборки засадил ему две пули в голову. Потом вернул в подчинение сообщников.

Воля у Кнута была железная, рука твердая, характер беспощадный. Он умел подавлять других, организовывать, поддерживать жесткую дисциплину.

Наверное, он мог стать королем преступного мира Тиходонска, как легендарный Доктор двадцатых годов или Козырь сороковых. Но он не знал границ дозволенного и не имел «тормозов». Решив полностью подмять под себя рынок, он «наехал» на дирекцию.

Директором в то время уже десять лет был Артем Багдасаров – пятидесятипятилетний человек с заметным брюшком и начинающейся одышкой. Внешне он явно проигрывал жилистому и дерзкому Кнуту, но не уступал в решительности и твердости характера. Выслушав предложение выплачивать ежемесячно по пять тысяч, он тонко улыбнулся и сказал:

– Что ты, дорогой, откуда такие деньги? У меня зарплата сто пятьдесят рублей. И потом, ты кто – фининспектор?

Два громадных парня вывели Кнута из кабинета и проводили до выхода, сказав на прощанье:

– Больше сюда не ходи. У тебя свой кусок, у нас – свой.

И опять по существующей логике Кнут должен был отступить, окунуться в «теневую» жизнь рынка, позволяющую безбедно существовать до конца своих дней. Но он был бандитом из будущего, а потому ответил:

– Я не приду. Он сам ко мне придет.

И похитил жену Багдасарова, назначив выкуп – сто тысяч рублей и дав три дня сроку.

На второй день Артем выкуп заплатил. Может, тем бы дело и кончилось, но Кнут допустил ошибку, самую большую ошибку в своей жизни.

Жена Багдасарова была молодой и красивой. Привыкший делать все, что он хочет. Кнут ее изнасиловал. И тем подписал себе приговор.

Он надолго скрылся из города и как всегда мотался по стране, очевидно, чувствуя, что перегнул палку. Тогда еще не было частных сыскных контор и детективных бюро, но через Несколько месяцев какой-то человек принес в приемную МВД СССР толстую папку с материалами о Похождениях Кнута. Там было и про львовский ресторан, и про" рижского милиционера, и про московскую сберкассу, и про Мулика.

Все систематизировано: даты, факты, соучастники, свидетели. Здесь же адреса конспиративных квартир Кнута и его предполагаемое местонахождение в ближайшие дни.

Кнута арестовали и осудили на пятнадцать лет. В зоне его зарезали и освежевали как свинью: перехватили горло и распороли живот. Кто и почему это сделал, осталось загадкой – среди уголовников Кнут был в авторитете и рассчитывал «отстоять срок на одной ноге». Его тиходонских соучастников зарезали точно таким образом и уложили одного у восточных, другого – у западных ворот рынка.

Заинтересованные люди поняли что к чему, и больше «теневые» авторитеты не протягивали руки в сферу интересов официальной рыночной власти.