📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиНовый порядок - Виктор Косенков

Новый порядок - Виктор Косенков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 98
Перейти на страницу:

— Да уж точно. — Иванов протянул руку. — Сергей.

— Платон Звонарев. — Рукопожатие было крепким.

— Редкое имя.

— Да уж, папаша удостоил. — Платон снова посмотрел на бумажку. — Он у меня из староверов был. А ты сам не знаешь, чего тут затевается?

— Без понятия, — честно ответил Сергей. — Как и ты, пришел глянуть, что к чему.

— Работаешь?

— Работаю.

— А я вот безработный. Уже полгода как уволили. Мыкаюсь все.

— А где до этого был?

Ответить Платон не успел. В зал вошли пятеро человек. Четверо в штатском и один в форме.

— Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте! — забасил тот, что был при погонах.

Сергей нахмурился. Такой формы он еще не видел. Откровенно полевая, не брючный костюм, высокие ботинки со шнуровкой, черный цвет. На груди слева золотая на черном с белой вязью надпись.

— Ерунда какая-то, — пробормотал Платон. — Серега, что у него написано там?

— Вроде розги, — шепотом ответил Сергей.

— Хм… Пороть что ли будут?

— Я очень рад, что вы пришли, — продолжал между тем военный. — Меня зовут Антон Михайлович Лукин. Я занимаюсь подбором кадров для новой организации. Вам всем, как я понимаю, нужна работа, а нам нужны серьезные работники. Так говорят везде. На каждом заводе, в торговой фирме и прочих местах, куда вы наверняка уже ходили. Так принято начинать свои обращения к тем, кто хочет поступить на работу, это новый стандарт, разработанный психологами — специалистами своего дела. И я вам скажу так: все это херня! И лучшим доказательством тому является ваше тут присутствие. Да, нам нужны работники. Но далеко не все. И я думаю, что даже те, кто собрался здесь, могут не пройти сегодняшний отбор. Но прежде чем уйти, запомните: мы хотим найти уникальных людей. Настоящих. А все эти психологи-специалисты ищут всего лишь винтики. Им не нужны люди. Им нужны детали для машины. Если вам этот подход так же противен, как он противен мне, то прошу вас!

Он указал на трех штатских, которые начали раздавать толстенькие пачки листков и карандаши. Четвертый штатский тихонько сел на освободившееся место и устало наблюдал за людьми. Сергею он показался знакомым. Полненький, с рыжеватой бородкой.

— Заполните эти бумаги, — говорил Лукин. — Заполните честно. Мне не нужны готовые ответы, к которым вас приучает жизнь. Мне нужно знать, что думаете именно вы!

И он ткнул пальцем в зал.

— А что за работа такая? — спросил кто-то.

— Это узнают только те, кто прошел отбор, — ответил Антон Михайлович.

Сергей тоже получил пачку листов.

«Бланк номер 24» — значилось наверху. Ниже шли традиционные «Фамилия, имя, отчество», «Дата и место рождения». Однако ниже шел пункт, от которого Иванов уже успел отвыкнуть: «Национальность», «Вероисповедание». И если с первым пунктом было все просто и понятно, то над вероисповеданием Сергей задумался. Христианином он не был. Отношения с церковью как-то не складывались. Считать себя мусульманином или каким-нибудь дзен-буддистом тоже было глупо. Однако и сама идея атеизма, как веры в безверие, ему претила. Поэтому Иванов написал: «Неопределенное».

Последним нормальным вопросом было «Адрес и место проживания». После этого пункта пошла такая катавасия, что иногда Сергей откровенно зависал.

Ну как, скажите на милость, можно было ответить на вопрос: «Ваше отношение к долларовой эмиссии в валютный рынок России».

Или: «Имели ли вы сношения с представителями олигархической верхушки. Ваше личное отношение к подобным контактам».

А вопросы типа: «Знаете ли вы курс доллара к рублю на текущий момент?» и «Сколько может стоить квартира на Северо-Западе Москвы?» заставляли смеяться.

В конечном итоге Сергей даже настроился на юмористический лад. Все яснее становилось, что над ним кто-то подшутил. «Ну и ладно, — думал Иванов, слушая, как изобретательно матерится себе под нос Платон. — Хоть время убил. Может, этот бред кому-то нужен. Опросы какие-то».

На пункт: «Имеете ли вы капиталовложения в иностранной валюте в зарубежных банках» Сергей честно ответил, что не имеет. Ни в рублях, ни в валюте, ни в зарубежных, ни в отечественных.

Потом пошли какие-то тесты. Квадратики, кружочки, галочки, и Иванов совсем запутался. Вопросы прыгали от особенностей каких-то финансовых махинаций до отношения к осознанному насилию.

Время шло. В зале было жарко. Пара человек распсиховалась. Плюнули, сломали карандаши, побросали вопросники на пол и ушли. Антон Михайлович проводил их равнодушным взглядом.

Сергей решил терпеть до конца.

На последней странице, ровно посередине, выделенный жирным шрифтом словно специально для того, чтобы подчеркнуть важность, был только один вопрос.

«Какую зарплату и в какой валюте вы бы хотели получать?»

Иванов задумался. Внезапно ему показалось, что все предыдущие вопросы были только прелюдией к чему-то главному. К вопросу на последней странице.

Внезапно захотелось написать что-то серьезное. Не большое, но и не маленькое. Такое, чтобы работодатель понял: человек без запросов, но и не дешевка. Чтобы можно было жить нормально. Иметь деньги, телевизор, мебель, не выкраивать денежку от получки до получки. Иметь стабильную зарплату, чтоб индексировалась раз в месяц.

Жить нормально! Как все.

Как все.

Сергей мучительно задумался, разволновался, чувствуя, что по спине противно сползает ниточка пота. Вытер лицо. Осмотрелся. Вокруг скрипели карандаши, кто-то сдержанно ругался, как Платон, кто-то улыбался, кто-то был предельно серьезен, а кто-то нервничал.

В углу за всем этим наблюдал четвертый, штатский. Иванов неожиданно вспомнил, где видел это лицо. В «мерседесе» с правительственными номерами, тормознутом за нарушение правил.

Они пересеклись взглядами. Рыжебородый весело подмигнул Сергею. Тот в ответ только грустно улыбнулся.

Снова посмотрев на выделенный жирным вопрос, Иванов вздохнул и написал: «Какая, хер, разница?!»

«Вот и сходил по объявлению, — подумал он. — Время убил».

Глава 14

Из дневников

«Кстати, Булгаков был антисемит: плоский, пошлый антисемит. И в образе Маргариты он выразил главный страх русского. Страх перед еврейской женщиной, перед Юдифью».

Самуил Абрамович Гаупман был иудей. Не по национальности, хотя и по ней тоже, а по вере. И для него этот факт значил много. Он честно старался соблюдать все запреты и заповеди, определенные для избранного народа. Однако получалось далеко не всегда. Отчего Самуил Абрамович искрение расстраивался.

Из трехсот шестидесяти пяти запретов, наложенных на иудеев в незапамятные времена, достаточно легко можно было соблюдать большую часть. Но среди них обязательно находились такие, которые вступали в конфликт с современностью.

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 98
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?