Жуткое - Блейк Крауч

Его пульс успокаивался, и он почувствовал приближение сна, который подкрадывался, как желанный хищник.

«Но больше никаких сновидений».

Как будто на это можно повлиять.

Мортон закрыл глаза и пролежал так не более секунды, когда дом наполнился шумом, напомнившим звук выстрела.

Он снова разлепил веки.

Но не пошевелился, потому что не мог.

Леденящий страх сковал его.

Грант смотрел на покрытые пеплом угли на каминной решетке, которые испускали такой же приглушенный багровый свет, как тот, что сейчас просачивался в окна.

В его груди с неослабевающей силой колотилось сердце, и он был на грани головокружения. При этом перед глазами у него плавали черные точки.

Этот звук.

Детектив прекрасно знал, что это за звук.

Только что захлопнули дверь в спальню Пейдж.

«Вы дозвонились до Гранта Мортона. Я не могу ответить прямо сейчас, но если вы…»

Софи Бенингтон положила трубку.

Шеф, Джозеф Вангер, направлялся в ее сторону с видом вселяющего ужас хама, каковым он, в сущности, и был. Высоченный и необъятный, в белой рубашке из плотного хлопка, выбившейся из-под пояса, и с воротником, заляпанным соусом цвета радиоактивных отходов.

Он уминал китайскую еду из картонной коробки, доставленную из «Нортгейт Панда Экспресс» – второго в списке любимых ресторанов Гранта.

Добравшись до стола своей подчиненной, шеф постучал костяшками пальцев по столешнице из древесно-стружечной плиты.

Софи покачала головой.

Вангер тяжело вздохнул и воткнул пластиковую вилку в коробку.

Напоминающая стиральную доску бритая кожа на его голове блестела от пота – скорее всего результат нескольких пакетиков острой горчицы, которые он, без сомнения, выдавил на свою еду.

– Я звоню ему все утро, – пояснила Бенингтон. – Телефон звонит, но он не подходит.

– Вы же с ним близки, так? – предположил сержант с солидным рокотом в голосе. Софи лично видела, как от этого голоса кололись подозреваемые – неумелые молокососы, пытавшиеся замести следы, – и даже некоторые детективы.

– Не знаю, можно ли назвать это…

– Да ладно тебе, Бенингтон! Что там случилось с твоим мальчиком?

– Я не знаю.

– Но ты знаешь, что Грант очень любит скотч. Я хочу сказать, чтобы понять это, не требуется специальной подготовки.

– Знаю, сэр.

– Последние год-два с ним все было в порядке, но он ведь не всегда был таким белым и пушистым. А может случиться так, что он ушел в запой, а тебе просто не хватает духу его выдать? Знаешь, защищать его не входит в круг твоих обязанностей.

– Я его не защищаю.

Джозеф засунул горсть лапши в рот. Черные усы лоснились от глутамата.

– Послушайте, я знаю Гранта уже два года, – не выдержала Софи. – За это время он несколько раз появлялся с сильным похмельем…

– Несколько раз?

– В неделю. Раз или два приходил совсем пьяным. Но не было случая, чтобы он вообще не появился.

– А может быть, мальчик вляпался в какое-то дерьмо, о котором тебе ничего не известно?

– Не думаю.

– Так, значит, вы, ребята, все-таки водите шашни?

Софи представила себе, как поднимает со стола пресс-папье – бабочку-монарха в прозрачном шаре – и отвешивает шефу удар прямо по яйцам.

– Нет. Но я сижу напротив него каждый день. И я была бы плохим детективом, если бы не заметила, что моего напарника что-то тревожит, не так ли?

– То есть ты волнуешься?

– Да.

– А домашний пробовала?

– С ним можно связаться только по мобильному. Я уже писала ему и послала электронное письмо. Никакой реакции. Я подумываю о том, чтобы съездить к нему во Фримонт.

Вангер кивнул, не переставая жевать.

– Давай, – сказал он. – И прямо сейчас.

* * *

Софи стояла перед дверью Гранта на третьем этаже его дома без лифта. Сам по себе дом был неплох, но представления о дизайне у напарника были, как у монаха.

Она еще раз постучала в дверь.

– Грант! Ты здесь?!

Никакого ответа.

Развернувшись, Бенингтон постаралась не думать, что он может сейчас лежать в квартире мертвый. Она успела обойти квартал несколько раз и не смогла найти его черный «Форд». Это, по крайней мере, внушало надежду.

Софи спустилась уже до половины последнего лестничного пролета, когда зазвонил ее телефон. Это был детектив Доббс.

– В чем дело, Арт?

– У меня сейчас был странный телефонный разговор. Смотритель заметил мужчину в японском садике, в питомнике парка Вашингтона.

– И что?

– Все очень просто. Мужчина оказался Бенджамином Сеймуром, твоим пропавшим адвокатом.

– И с ним все в порядке?

– Не совсем.

– Что это значит?

– Поезжай и посмотри сама.

Софи толчком открыла дверь подъезда и спустилась по бетонным ступенькам прямо к своему серебристому «Джи-Эм Трейлблэйзер», который она припарковала вторым рядом перед фасадом здания.

– Уже еду, – сообщила она.

– А ты где?

– Фримонт. Пусть пока за ним присмотрит патрульный.

– А что слышно про Гранта?

– Я только что отошла от его квартиры. Его там нет.

– Твой мальчик вернется. Наверное, просто загулял вчера вечером.

– Послушай, Арт!

– Что?

Сигнализация машины Софи чирикнула.

– Он не мой мальчик.

– Как скажешь…

Грант видел, что стоит на двух ногах, но совершенно этого не чувствовал. За последние годы он достаточно часто испытывал настолько сильное похмелье, когда кажется, что ты умер. Но оно никак не могло сравниться с его нынешним состоянием. В голове у него гремел Колокол свободы[16] – причем треснувший, – а нечто скопившееся в животе грозило вырваться наружу.

Он перешагнул через спящую сестру, выбрался на деревянный пол и бросился в туалет рядом с кухней.

Упав там на колени, он едва успел откинуть крышку стульчака, как его вывернуло наизнанку.

Он спустил воду.

С трудом поднялся.