Украденная память - Кевин Сэндс

– Если нужна помощь, – сказала она, – как насчёт лорда Эшкомба? Ты можешь ему написать и сообщить, что с тобой случилось.

Том пришёл в ужас:

– Так нельзя!

– Почему бы нет?

– Он приближённый короля! Мы не имеем права!

– Конечно имеем, – сказала Салли. – Он отправил нас в Париж. Он позволил Кристоферу воспользоваться его именем. И заботился о нём. Если кто и имеет право, так это мы.

Я не был столь уверен. И уж точно – не знал, чем может помочь лорд Эшкомб.

– Он не вернёт мне потерянную память, – сказал я.

– Да, но он может отправить карету, которая доставит нас в Лондон, когда мы разберёмся с делами здесь. Вдобавок он, вероятно, думает, что ты погиб. Надо бы дать ему знать, что это не так.

– Тогда почему вы сами не попросили у него карету?

– Мы не хотели ехать в Лондон. Мы искали тебя, помнишь? Напиши ему письмо.

– А как мы его отправим? – спросил Том.

– Наверняка можно нанять кого-нибудь в деревне, чтобы поработал курьером.

– На берегу есть форт, – вступил я. – Может, отдать письмо солдатам?

– Форт пустует. Так сказал Уиллоби, когда мы только приехали. Должен был прибыть новый гарнизон, но из-за погоды…

Я всё ещё не видел смысла посылать куда-то письмо. Но Салли не сдавалась:

– Даже если лорд Эшкомб просто ответит на твоё послание, это уже будет отличной поддержкой для нашей маскировки. Просто возьми да напиши, Кристофер! В худшем случае он просто ответит «нет».

– Едва ли это худшее, на что он способен, – проворчал Том.

Но я уже сдался. Я попросил у трактирщика бумагу, вынул из пояса чернила и перо и принялся писать.

Салли заглядывала мне через плечо.

Милостивый государь маркиз Чиллингем…

– Нет-нет, – сказала Салли. – Слишком уж официально. Ты ведь вроде как его внук.

Я нахмурился:

– Но он-то знает, что нет.

– А если письмо попадёт в чужие руки?.. Если уж ты притворяешься его внуком, надо соответствовать.

Мне всё это казалось абсурдом. Но ладно. Я начал заново.

Салли вновь остановила меня:

– Только не пиши, что ты потерял память. Мы не знаем, кто может это прочесть.

– Идеально! – сказала Салли.

– А как по мне – полная чушь, – буркнул Том.

Я был склонен с ним согласиться, но что сделано – то сделано. Я позвал Уиллоби и спросил, можно ли отрядить курьера.

– В Оксфорд? В такую погоду? – сказал он. – Трудновато будет. Но, пожалуй, я найду какого-нибудь мальчишку. Не желаете ли поужинать?

При этих последних словах Том расплылся в улыбке. Еда! Наконец-то еда!

Я кивнул, и Уиллоби принёс нам отличный ужин – пряную баранину, завёрнутую в листья мяты.

Салли поела с нами, а после вернулась в свою комнату. Я же раскинулся на кровати, наслаждаясь приятной сытостью. От пылающего камина струилось тепло, меня клонило в сон. И не меня одного. Кроха тоже задремала на плече Тома. Он держал её на руках – всё ещё завёрнутую в одеяло. А потом, покачивая засыпающую малышку, тихонько запел:

Его голос был нежным, мягким. И хотя – сказать откровенно – он вообще не умел петь, все эти «люли» и «баю-бай» звучали очень умиротворяюще.

Девочка прижалась к нему. На меня колыбельная тоже действовала усыпляюще – глаза слипались.

– Всё в порядке, – сказал Голос… сказал мастер Бенедикт.

Я не хотел засыпать. Мне было страшно. Я боялся снов.

Я уплывал в сон. Падал в темноту – и, как мог, сопротивлялся этому.

Пожалуйста! Я не хочу идти туда!

– Всё будет хорошо, – сказал мастер Бенедикт. – Здесь Том. И я тоже.

И впервые – впервые за эти дни – я уснул спокойно, без сновидений. Не было ни льда, ни свинцово-серого неба, ни Ворона. Я просто уплыл в сон, вслед за словами колыбельной.

Я проснулся, когда кто-то встряхнул меня.

– Курьер прибыл, милорд, – сказал Том.

Я сел, протирая глаза. Курьер – тощий парень лет семнадцати с прыщеватым лицом – уже стоял в дверях; за его спиной маячил Уиллоби. Башмаки парня были мокрыми от растаявшего снега.

Я протянул ему письмо:

– Сможешь доставить это в Оксфорд?

– Конечно, милорд.

– Отдашь маркизу Чиллингему лично в руки – и немедленно возвращайся. – Я протянул ему несколько экю. – Есть ли шанс, что обернёшься до конца недели?

Курьер в замешательстве посмотрел на Уиллоби. Трактирщик беспокойно поёрзал.

– В чём дело? – спросил я.

– Неделя – это никак невозможно, милорд, – сказал парень.

– А сколько?

– Не меньше четырёх.

– Четырёх дней?

Парень окончательно стушевался:

– Четырёх недель.

Я разинул рот:

– До Оксфорда? Почему?

– Снег, милорд, – виновато сказал он. – Дороги замело. И я не могу ночевать на улице. Каждый вечер придётся искать пристанище. А если навалит ещё снега, придётся ждать. В лучшем случае я смогу делать десять миль в день.