Украденная память - Кевин Сэндс

Я слушал, – проворчал я. – Но не понял.

Тишина.

Ну так?

– Простите, милорд, – проговорил высокий голосок.

Я обернулся и увидел девочку лет двенадцати, с ведром в руках. Дочь Уиллоби, судя по её круглому лицу и широко распахнутым глазам. Она мыла лестницу, посреди которой я остановился в задумчивости, разговаривая с мастером Бенедиктом.

Я покраснел.

– Всё в порядке… Нет, погоди-ка.

Она остановилась.

– Есть ли в городе пуритане? – спросил я.

Девочка вспыхнула и, заикаясь, ответила:

– М-мы все верные подданные Его Величества, милорд.

Её внезапный страх удивил меня – и напомнил о Крохе, плачущей в нашей комнате наверху.

Из-за стойки вышел Уиллоби. Он видел, как испугалась дочь, и встревожился:

– Какие-то проблемы?

– Я просто спросил о пуританах.

Трактирщик немного побледнел.

– Здесь вы ничего такого не найдёте, милорд. Мы все – верные подданные Его Величества.

Я моргнул. Он точь-в-точь повторил слова дочери.

Я заглянул в гостиную. Там было четырнадцать человек, в основном мужчины, в основном с компаниями. И лишь один пожилой человек сидел за столиком в одиночестве, неторопливо потягивая вино из бокала.

– Вы всех здесь знаете? – спросил я.

– Определённо. Даю слово: никто из них не пуританин. Можете спросить преподобного Чатвика, он вам подтвердит. Мы все англикане.

– А не было ли тут в последнее время чужаков?

– Только вы, милорд. И малышка. В городе нет пуритан, клянусь вам.

– Как насчёт окрестных деревень?

– Не могу знать, милорд. Эти кромвелевские дела были давно.

Дверь открылась. Пахнуло холодным воздухом. Вошёл мужчина, стряхивая снег со шляпы и приглаживая пальцами седые волосы. Уиллоби, казалось, испытал облегчение:

– О! Вот и он. Роулин!

Мужчина посмотрел на нас, смерив меня острым оценивающим взглядом. Затем подошёл, сжимая шляпу в руке.

– Это Джозеф Роулин, – представил нас Уиллоби. – А это его светлость барон Чиллингем.

Роулин слегка поклонился:

– Большая честь для меня, милорд.

Я холодно кивнул – так, как, по моему мнению, должен был бы сделать барон Чиллингем.

– У меня есть несколько вопросов, если вы соблаговолите уделить мне время.

– Разумеется. Я как раз собирался поужинать.

Он обвёл жестом столы, но мне не хотелось разговаривать при всех.

– Могу я пригласить вас к себе? – сказал я. – Вашу еду принесут туда.

Я вспомнил, что Уиллоби рассказывал об этом человеке, и прибавил:

– И немного подогретого пряного эля, если пожелаете.

Он одарил меня масленой улыбкой.

– Чудесно, милорд. Меня вполне устраивает.

Войдя, Роулин с любопытством оглядел мою комнату.

– Я прожил в Ситоне почти шестьдесят лет, – сказал он. – Но здесь, кажется, никогда не был.

Я жестом пригласил его присоединиться к нам за столом у камина.

– Миледи, – поприветствовал он Салли.

Потом кивнул Тому и широко улыбнулся Крохе:

– Кто это у нас тут такой милый…

Она вздрогнула, когда он протянул руку, чтобы погладить девочку по голове. Роулин отступил:

– Прошу прощения. Без обид. Буду держать руки при себе.

– Всё в порядке, – сказал я. – Вы не узнаёте эту девочку?

Он снова взглянул на Кроху.

– Вроде бы нет. А должен?

– Мы нашли её на ферме Роберта Драйдена. Похоже, она заблудилась.

– Отлично его знаю. Он хороший человек, наш Роберт.

Теперь Роулин рассматривал Кроху очень внимательно. Девочка съёжилась в объятиях Тома, испугавшись этого пристального взгляда.

– Она не здешняя, – наконец вынес вердикт Роулин.

– Вы уверены? – спросила Салли.

– Я видел всех, кто пьёт воду из реки Экс. Но никогда не видел её. – Он откинулся на спинку стула и обеспокоенно покачал головой: – Она не там, где должна быть.

– А где она должна быть? – сказал Том.

– В другом месте, юноша. В каком-то другом месте.

– Что это значит? – спросил я.

В дверь постучали. Том открыл, и вошёл Уиллоби с едой для Роулина. Следом за ним дочка внесла кружки, наполненные пряным элем – для каждого из нас, – и молоко для Крохи. Роулин молча ждал, пока они уйдут. Затем он спросил:

– Могу я узнать, где находится Чиллингем?

– Неподалёку от Лондона, – отозвалась Салли.

– А в этих местах вы бывали? Хоть кто-то из вас?

Мы все покачали головами, и Роулин проговорил:

– Здесь всё не так, как у вас на востоке. Тут порой случаются странные вещи. Очень странные.

– Вы говорите о Белой даме? – спросил я.

Роулин глянул на меня с интересом:

– Значит, вы о ней слышали?

– А вы с ней встречались?

– Нет. И молюсь, чтобы этого никогда не случилось. Она само зло, милорд. Страшное зло. И она вернулась – чтобы пожирать детские души.

Том покрепче прижал к себе Кроху. Я вздрогнул, вспомнив слова Роберта: «Демон. Он украл твою душу».

– Кто такая эта Белая дама? – спросил я.

– Древний дух, – ответил Роулин, перемешивая рагу. – Время от времени она возвращается и забирает детей, чтобы те согревали её своим теплом.

Том смотрел на меня широко распахнутыми глазами.

– Я знаю об одном пропавшем ребёнке, – сказал я. – Её зовут Эмма Лизл. Но я так понял, исчезли и другие дети?

– Пятеро, – кивнул Роулин. – Исчезли пятеро.

– Пятеро? – переспросила Салли.

– Пять из двенадцати.

– Из каких двенадцати? – спросил я.

– Которых она забирает. Такова плата Белой даме. Двенадцать невинных душ, которые осветят ей дорогу обратно на пути в ад.

У меня заледенела кровь. Пятеро пропавших детей! Пять душ похищено. Или шесть, если считать мою…

Я откашлялся.

– Вы сказали, что никогда не видели Белую даму. Откуда же знаете, что именно она забирает детей?

– Она оставила свой след.

Мы непонимающе уставились на Роулина.