Триумф карьериста - Чингиз Абдуллаев

– Вы не можете успокоиться, – поняла Клавдия Антоновна. – Что вы хотите спросить у Сабира Валеевича?

– Как вы считаете, у Николая Антоновича могли быть личные враги? – спросил Дронго.

– Конечно, нет, – решительно ответила за мужа сама Клавдия Антоновна.

– А политические соперники? – задал следующий вопрос Дронго.

– И их не было, – снова вместо мужа быстро ответила супруга.

– У вас был постоянный пропуск в здание Белого дома? – поинтересовался Дронго.

– Да, – кивнул Сабитов, – но меня всегда проверяли на входе.

В коридоре раздался шум подходивших людей. Дронго снова поднялся.

– Не думайте, что я не понял вашей уловки, уважаемая Клавдия Антоновна, – мягко произнес он. – Это ведь спешат не из регистратуры. Я почти наверняка уверен, что это сотрудники службы безопасности, которые попросили вас задержать меня здесь до их появления.

Сабитов бросил на нее укоризненный взгляд, она открыла рот, собираясь что-то сказать. В комнату вошел один мужчина, но было слышно, что в коридоре стоят еще двое. Дронго узнал полковника Савченко. Тот шагнул к гостю.

– Здравствуйте, – сказал он, – думаю, вас не очень удивит, если я скажу, что мы хотели бы с вами побеседовать.

– Не очень, – пожал плечами Дронго, – кажется, мы совсем недавно виделись.

– Да, – согласился полковник, – я помню.

– Я могу узнать, почему такой пристальный интерес именно к моей персоне?

– Мы поговорим об этом в коридоре, – показал на супругов полковник Савченко.

– До свидания, – обернулся Дронго к обоим супругам, – надеюсь, что мы еще увидимся.

Выражение лица Клавдии Антоновны не сулило ничего хорошего.

– И вам большое спасибо, – добавил Савченко, обращаясь к ней, – за то, что смогли его немного задержать. Это я вам звонил.

Сабитов посмотрел на жену и покачал головой.

– Да, – с вызовом сказала она, – я нарочно его задержала, чтобы его могли допросить. Пусть поймет, как это неприятно, когда тебя дергают без вины.

Они вышли вдвоем из кабинета. Сабир Валеевич в очередной раз посмотрел на супругу.

– А теперь заново объясни мне все подробно, что здесь произошло? И что тебе говорили твой брат и твоя племянница? – спросил он.

Уже в коридоре Савченко негромко произнес:

– Мы хотим допросить вас в связи с убийством Вероники Рыдвановой, – пояснил Савченко. – Примерно час назад ее нашли мертвой в квартире на Остоженке.

Дронго нахмурился. Пугающая оперативность неизвестного преступника и такая же оперативность ФСБ. Кажется, он допустил сразу две ошибки, недооценив и первого, и вторую.

– Каким образом вы об этом узнали? – осведомился Дронго.

– В квартире на Остоженке, – повторил Савченко, – там работали осветители, налаживали лампы уличного освещения на уровне третьего этажа. И через оконное стекло увидели тело убитой женщины. Нам сообщили об этом, и мы сразу вышли на вас.

– Какая оперативность, – пошутил Дронго, – и я должен вам поверить.

– Идемте, – попросил полковник, – я думаю, мы поговорим в другом месте.

Дронго протянул руки, словно для того, чтобы ему надели наручники.

– Не устраивайте балаган, – строго произнес Савченко, – я ведь прекрасно помню, что вы как посол Интерпола и бывший сотрудник ООН имеете дипломатический паспорт и пользуетесь дипломатической неприкосновенностью. И я не сомневаюсь, что вы знали о нашем появлении здесь или догадывались. Поэтому сидели и спокойно ждали. Видимо, и у вас к нам есть вопросы. Поэтому давайте поедем. И обойдемся без наручников. Надеюсь, вы не собираетесь бежать.

На часах было около десяти вечера, когда они приехали в здание ФСБ.

– Знакомое здание, – пошутил Дронго.

– Вы наш постоянный клиент, – в тон ему ответил Савченко, – как почетный гость. Насколько я знаю, вы и раньше бывали в нашем здании.

– В вашей информационной службе, – кивнул Дронго, – у Михайлова и Здановича. Но это было достаточно давно. Хотя я бывал в этом здании и до того, как все развалилось.

– Я помню, – мрачно ответил полковник, открывая дверь. – Нам сюда.

Они прошли приемную, где дежурил офицер, и вошли в кабинет. Перед тем как войти, Дронго достал свой телефон и выключил его. Он понимал, что сейчас начнет звонить приехавшая Наира, и ему не хотелось, чтобы на ее звонки обратили внимание офицеры службы безопасности, ее коллеги.

– Добрый вечер, – поздоровался Дронго, – рад вас видеть, Алексей Федорович.

Сидевший за столом хозяин кабинета – генерал Барановский – укоризненно покачал головой. У него было одутловатое лицо, густые брови, крупные черты, глаза немного навыкат.

– Вы все время шутите. Садитесь. – Он не встал, чтобы приветствовать гостя, и не подал ему руки.

Дронго понимающе усмехнулся и уселся на один из стульев за большим столом. Савченко сел рядом.

– Каждый ваш приезд в нашу страну оборачивается каким-нибудь крупным скандалом, – недовольно поморщился генерал. – Может, уже хватит сюда приезжать? Сидите в своих Европах. Деньги у вас есть. Уже пора успокоиться.

– Вы действительно считаете, что я прилетаю сюда из-за денег? – покачал головой Дронго. – Какое печальное заблуждение. Неужели вы действительно ничего не понимаете? Мой покойный отец однажды спросил меня: «Если тебе не будут платить гонорары, но попросят тебя участвовать в твоих многочисленных расследованиях по всему миру, ты согласишься проводить свои расследования или ты готов заниматься этим делом только за большие гонорары?»

Барановский и Савченко слушали не перебивая.

– И я ответил, что все равно бы продолжал заниматься любимым делом. Правда, не знаю, как бы я жил. Ресторанов я не открывал, бизнесом заниматься не научился. Наверно, было бы сложно, но я все равно пытался бы добиться истины в каждом конкретном случае. Чего бы мне это ни стоило.

– Похвально, – согласился генерал, – очень похвально. Только не в этом случае, когда ваши расследования вызывают такой ненужный резонанс и противоречат государственным интересам нашей страны. Насколько я помню – вы не гражданин нашей страны.

– Не стоит мне каждый раз об этом напоминать, – попросил Дронго. – Раньше я приезжал сюда как в столицу своей страны. И вы знаете, что именно я делал для своей страны без ложного пафоса. А потом ваши умники в Москве разрушили всю страну. Я надеюсь, вы понимаете, что ее разрушили не армяне и азербайджанцы, не грузины и осетины, не прибалты, а именно ваши соотечественники в этом городе. Хотя справедливости ради отмечу, что и представители некоторых других народов с радостью приложили к этому свои отпечатки пальцев.