Экономика и культура - Дэвид Тросби

Поддержание культурных систем и признание взаимозависимости

Основной принцип устойчивости – постулирование того, что ни одна система не существует независимо от других частей. Можно предположить, что культурный капитал вносит в долгосрочную устойчивость вклад, который в принципе схож с вкладом природного капитала. Сейчас все хорошо понимают, что природные экосистемы играют важнейшую роль в поддержании реальной экономики и что невнимательное отношение к природному капиталу, выражающееся в злоупотреблении исчерпаемыми ресурсами или в чрезмерной эксплуатации возобновляемых запасов капитала, может вызвать разрушение этих систем с последующей потерей благосостояния и экономической продукции. Можно выдвинуть параллельное утверждение применительно к культурному капиталу. Как мы более детально увидим в последующих главах, формируется осознание того, что культурные «экосистемы» лежат в основе функционирования реальной экономики, влияя на поведение и выбор людей. Недостаток внимания к культурному капиталу, в силу которого культурному наследию позволяют прийти в упадок, не поддерживают культурные ценности, обеспечивающие людей чувством идентичности, и не осуществляют вложения, необходимые для поддержания и увеличения запасов как материального, так и нематериального культурного капитала, точно так же ставит под угрозу культурные системы и может привести к их разрушению с последующей потерей благосостояния и экономической производительности. Таким образом, последний принцип, по сути, собирает воедино всю концепцию устойчивости применительно к культурному капиталу, предоставляя общую рамку, внутри которой можно увидеть действие других, более специфических принципов.

В этой главе была выдвинута идея культурного капитала как своего рода организационного принципа для концептуализации культурных явлений в категориях, признаваемых в экономическом и в культурном дискурсе, и для идентификации различных их проявлений. Мы разобрали характеристики культурного капитала, которые могут оказаться полезными для аналитических целей, а затем исследовали применение понятия устойчивости к культурному капиталу, обосновав ряд принципов, или критериев, позволяющих судить об его устойчивости.

Существует несколько способов применения концепций культурного капитала и устойчивости. В двух следующих главах мы рассмотрим два из них. Во-первых, в гл. IV мы исследуем роль культуры в экономическом развитии. Учитывая, что понятие устойчивого развития проходит красной нитью через большую часть современных размышлений о росте, структурных изменениях и социальном прогрессе в развивающемся мире, неудивительно, что культурный аспект этих процессов может быть выявлен через тот же подход, связанный с устойчивостью. Во-вторых, вопрос о культурном наследии дает конкретное применение идеи культурного капитала и принципов устойчивости. Уже сейчас проекты, касающиеся наследия, начали оценивать как предложения об инвестициях, поддающиеся всевозможным методам оценки, разработанным в других областях экономики. Мы рассмотрим перспективы и трудности обращения с наследием как с устойчивым культурным капиталом в гл. V.

Поразительный факт, что один из главных журналов по экономике, занимающийся экономическими проблемами развивающихся стран, носит название «Экономическое развитие и культурные изменения» (Economic Development and Cultural Change). Из публикуемых в этом журнале статей лишь немногие затрагивают культуру как таковую. Однако в названии журнала есть признание того, что в некотором фундаментальном смысле культура, как бы ее ни интерпретировать, лежит в основе процесса развития и важным образом взаимосвязана с экономическим поведением в бедных странах. Подразумевается, что стратегии по уменьшению бедности и по поддержке экономического прогресса в третьем мире должны учитывать процессы культурных изменений, которые могут сыграть критическую роль, предопределив успех или провал.

Однако роль культуры в определении или обусловливании экономических показателей почти не находит признания в анализе экономического прогресса в промышленно развитом мире. Экономический рост, измеряемый повышением уровня жизни на душу населения, остается основной целью экономической политики во всех развитых странах. Но процессы роста в том виде, в каком они выстраиваются в современном экономическом анализе, толкуются только с точки зрения экономических переменных[92]. Это может быть отчасти связано с представлением о том, что такие переменные описывают любые культурные влияния, которые могут оказаться важными для роста экономики, при этом дальнейшей разработки того, в чем же заключаются эти влияния, не требуется. Так, например, можно было бы предположить, что для того чтобы охватить важные культурные влияния, достаточно включить в модели экономического роста человеческий капитал как объяснительный фактор, позволяющий эндогенизировать технологические изменения, поскольку эти культурные влияния будут проявляться как характеристики индивидов, представляющих собой рабочую силу[93]. Наоборот, игнорирование культуры при объяснении экономических показателей доказывает, что для экономистов значение имеют только экономические переменные: иными словами, они полагают, что при рассмотрении таких явлений, как продуктивность, технология, промышленный переход, производственные факторы, уровень инвестиций, потоки капитала и т. д., может быть получена абсолютно полная и самодостаточная картина причин и результатов экономического роста. Действительно, такую экономоцентричную позицию можно рассматривать как еще один пример овеществления экономики, о котором говорилось в гл. I, когда считается, что экономика живет своей отдельной жизнью, реагируя только на экономические силы.