Экзотеррика - Василий Головачев

Кванки фрегата и модуля скорректировали его траекторию, и «Кинжал» нырнул в море как невидимый метеорит со скоростью около десяти километров в секунду, подняв приличный фонтан. Зависший над этим районом пыльный «осьминог» успел отреагировать только на этот фонтан, бросив вслед за беспилотником одно из «щупалец». Но за судьбу аппарата капитан Дроздов не беспокоился, веря, что защиту «Кинжала» не пробьёт ни один из существующих в мире излучателей. Зато ответно модуль мог уничтожить любой объект массой до десяти тысяч тонн, свернув его в «струну».

– У меня нехорошее предчувствие, Вильям, – виноватым тоном проговорил Твердыня, словно был не компьютером, а живым человеком.

Капитан Дроздов промолчал, хотя у него тоже занозой в душе шевелилось недоброе предчувствие. На корабле не осталось никого из экипажа и научной группы, что не поднимало настроения. С одной стороны, ситуация развивалась стремительно, и он действовал правильно, отрабатывая все возможные инструкции космофлота. С другой – развитие событий можно было предвидеть в какой-то степени, снизив риск потери людей. Вообще не надо было полагаться на мнение гражданских и даже на приказы Терехова, несмотря на его статус. Надо было использовать всю беспилотную технику и роботов, прежде чем отправлять человеческий десант. Но уже ничего нельзя было изменить, оставалось лишь ждать благополучного возвращения людей на борт фрегата, и капитан стиснул зубы и застыл глыбой камня в командирском ложементе, не давая гневу на самого себя вырваться наружу.

* * *

Дамир нашёл исследователей, а с ними и Марину Кочевую, опустившись на третий уровень комплекса.

Десантники вскрыли центральный отсек Опухоли, в котором приборы фиксировали слабую пульсацию энергии, оставили у люка одного из роботов, а сами увлечённо возились в отсеке, представлявшем собой большой зал полусферической формы, забитый до отказа непонятными конструкциями, колоннами и гнутыми перепонками.

В центре зала располагался самый настоящий – судя по форме – металлический кактус, очевидно играющий роль информационного интерфейса. Нижние колючие листья цвета шафрана напоминали кресла, хотя явно сконструированы были не для человеческих тел. Средний пояс листьев выглядел цепью экранов, и один из них светился жемчужным отливом. Самые маленькие верхние листочки кактусовидного «девайса» пробивала обегающая верхушку красная искра.

Шустов сидел в одном из «кресел», вглядываясь в светящийся экран «вархакера» – взятого с собой комплекса обработки данных, и поглядывая на «лист кактуса» перед собой. Руки он вставил в раструбы на горизонтальном «листе кактуса», и с каждым движением рук внутри кактусовидного «экрана» изменялись геометрические фигуры.

Рядом стояли Терехов и Кочевая, на сводящие глаз с виома «вархакера».

Остальные космолётчики разбрелись по залу, осматривая удивительные инопланетные аппараты.

Воздух в зале присутствовал, но дышать им было нельзя (атмосфера Пушистой на пятьдесят процентов состояла из углекислого газа, на сорок из азота и лишь на десять из кислорода), поэтому шлемы не откидывали, и узнать каждого десантника можно было только по светящимся опознавательным шевронам на плечах.

Дамир сориентировался, подбежал к группе Шустова.

– Игорь Ильич, Бен, алярм! Капитан послал меня срочно вернуть вас на борт!

– В чём дело? – недовольно спросил Терехов.

Волков рассказал всё, что знал сам, о деятельности пыли над морем, добавил:

– К тому же катер Ромы сбит!

Терехов замер, отвернулся от «экрана».

– Как сбит?!

– Я подлетел – он торчит в иле кормой вверх, никто не отвечает, а один я не смогу его вытащить. Вдобавок там жрут корпус Опухоли аж три «пиявки»! – Дамир помедлил: – То есть уже две, одну пришлось грохнуть, мешала подойти.

Терехов молчал две секунды, взвешивая решение. Дотронулся до плеча Шустова, продолжавшего шевелить руками внутри конусовидных раструбов.

– Игорь Ильич, уходим!

– Я нащупал ввод, – выдохнул начальник экспедиции. – Это точно компьютер, хотя и создан другой цивилизацией. Нашим спецам на Земле удалось расшифровать послание пушистиков, и я смогу прочитать всё, что записано в памяти этой машины, используя уже известный ключ.

– Ситуация изменилась, будем возвращаться.

– Оставьте меня здесь, я попробую вытащить блоки памяти.

– Встать! – рявкнул Терехов так, что Дамир и Марина вздрогнули. – Уходим!

Шустов оглянулся, оставаясь сидеть.

– Дайте минуту, умоляю!

– Дорога каждая секунда! Надо ещё выяснить, что случилось с Филиным!

– Господи, мы же у порога эпохального открытия! Если удастся вскрыть браузер этого компьютера – выясним, что произошло на Пушистой!

– Чёрт бы вас побрал, Игорь! Вы фанатик!

– Я просто делаю своё дело…

– Даю минуту! – Терехов вызвал разбредшихся по залу коллег Шустова: – Голенго, Любина, Черкесова – марш к катеру!

– Я нашла что-то интересное, – послышался голос ксенобиолога экспедиции. – Разрешите…

– Марш в катер, я сказал!

Любина ойкнула, не привыкшая к тому, чтобы с ней говорили таким тоном.

– Люба, мы все погибнем, если не уберёмся отсюда! – поспешила Марина объяснить женщине поведение Терехова. – Бежим на катер!

Десантники поспешили к люку, осознав, что опасность действительно велика. В зале остались трое: Шустов, Терехов и Дамир.

– Чем помочь? – деловито спросил молодой человек.

Шустов не ответил.

Один из нижних листьев «кактуса» внезапно крякнул и встал вертикально. Его шипы, окружавшие лист, затеплились тусклым фиолетовым свечением.

– Нашёл! – торжествующе воскликнул учёный. – Блок памяти!

Терехов и Дамир оглядели лист.

– Ну и что дальше? – спросил специалист по безопасности. – Он откроется? Что собой представляют носители памяти? Как выглядят?

– Не знаю, – смутился Игорь Ильич.

– Здрасьте! Тогда какого дьявола мы здесь торчим?!

– Давайте унесём весь этот блок, – предложил Дамир.

– Каким образом?

Оператор направил ствол «универсала» на плече к «листу кактуса», перевёл режим боя на ультразвук и как ножом срезал «сучок», соединявший лист со всей конструкцией. Подхватил лист длиной в полметра, не дав ему упасть на пол.

Шустов выдернул руки из раструбов, вскочил.

– Что вы сделали?!

Онемевший на мгновение Терехов хлопнул оператора по плечу.

– Молодец, лейтенант! У вас дар опережать действием собственную мысль! Уходим!

Шустов замешкался, Терехов подтолкнул его к выходу, и все трое выбежали из зала наружу.