Погоня за песчаным дьяволом - Михаил Шторм

Взглянув на Романа, Аня увидела, что с ним происходит то же самое. Он заранее сдался, обреченно ожидая смерти. Неужели они оба уподобились кроликам, загипнотизированным удавом? Неужели сдадутся без боя, даже не попытавшись спастись, когда помощь так близко?

– Ромка, – сказала Аня, облизывая соленые губы, – акулы сами нас побаиваются. Их можно отогнать. Такое сто раз бывало, я читала.

– В книжках, – произнес Роман упавшим, омертвелым голосом. – В них много чего написано.

Его взор был прикован к темному серпу, прошедшему совсем близко. За первым двигался второй – такой же мокрый, гладкий, отражающий миниатюрное солнце.

– Посмотри на яхту! – велела Аня. – До нее метров сто. Совсем немного осталось. Я уже дедушку вижу… И Камилу на крыше…

– Почему они так медленно плывут? – Язык Романа ворочался еле-еле, как у пьяного, поэтому речь его звучала не очень разборчиво. – Разве они не понимают, что происходит?

– Понимают. Просто двигатели выключили, чтобы не проскочить мимо или не утопить нас.

– Какая разница? Съедят, утопят…

– Ты, Ромка, не смей раскисать! – ответила Аня, пытаясь заглянуть в толщу зеленоватой воды под своими бледными, непропорционально тонкими и короткими ногами. – Я женщина, ты мужчина. По-моему, это ты меня поддерживать должен, а не я тебя.

Несколько секунд Роман молчал, обдумывая услышанное, потом сказал:

– Если они бросятся, прячься за меня. Я тебя прикрою.

– Не бросятся. Смотри, Камила целится из винтовки. Сейчас она им задаст!

Аня махнула в сторону яхты. С ее руки стекали серебристые капли, похожие на драгоценные камни.

«Амелия» была недалеко и продолжала приближаться, но путь к ней был отрезан акулами. Может быть, поплыть вперед, не обращая внимания на хищниц? А вдруг это их разозлит и заставит перейти к более активным действиям? Или, наоборот, акулы отступят, если почуют, что люди полны решимости?

Размышления Ани были прерваны выстрелами Камилы. Рыбина, которая находилась ближе к спасательному кругу, высунула чудовищную морду, задергалась и ушла под воду. Обрадоваться молодые люди не успели. Вторая акула, всплеснув хвостом, бросилась на них.

– А-а-а! – завопил Роман и, откинувшись на спину, принялся яростно бултыхать ногами.

– А-а-а! – вторила ему Аня, отпустив круг, чтобы бить по воде обеими руками одновременно.

Поверхность океана вспенилась, мешая видеть, что происходит внизу. Каждую секунду можно было ожидать, что нырнувшая акула отхватит кому-то из них ступню или вцепится в бедро. А вот вторая хищница не завершила атаку и начала разворот, когда пули, выпущенные с яхты, настигли ее.

Открывая и закрывая пасть, акула опрокинулась на спину, продолжая механически работать хвостом.

– Анечка! – надрывался на палубе дед. – Анечка!

– Не нервничай! – кричала в ответ она. – Сердце!

Роман был занят тем, что, опустив лицо в воду, бешено работал ногами, чтобы защитить себя и Аню от возможной атаки снизу. Вот он поднял голову, чтобы отдышаться, и сквозь потоки воды увидел, что подыхающую тварь кромсают зубами ее же соплеменники. Роман отчетливо слышал, как трещит и чмокает рвущееся мясо. Но страха уже не было. Теперь не было.

– Молодец, Камила! – похвалил он.

– Еще бы, – согласилась Аня, дрожа от холода и пережитого стресса.

Между ними и яхтой было не больше сорока метров, но посередине этой дистанции, пожирая трепещущую еще тушу, бесновались акулы.

– Смотри! – воскликнул Роман.

Подбежав к борту с ножом в руке, австралийка ловко встала на перилах и прыгнула в воду. С секундным интервалом за ней последовал Быков.

Она вошла в воду наклонно, с выпрямленными ногами. Он же плюхнулся, как сброшенный с высоты мешок, набитый чем-то тяжелым, и поднял целый столб воды. Зато плавал Быков ничуть не хуже Камилы. Он даже немного опережал ее, и Роман понял, что дядя пытается заслонить спутницу своим большим грузным телом.

Плыть кролем или саженками взрослые не рискнули, чтобы не терять неприятеля из виду, и их головы возвышались над поверхностью. Камиле мешал плыть нож, поэтому на последней десятиметровке Быков уверенно лидировал.

– Прими в сторону! – требовала она. – Ты ведь безоружный.

– Зато сильный и очень отважный, – фыркнул он, плюясь и булькая.

Роман подумал, что его дядя – настоящий герой. По-видимому, нечто подобное почувствовали акулы, потому что ни одна не сделала попытки переключиться на проплывающих мимо людей. Хотя, возможно, им хватало той пищи, что находилась в их полном распоряжении.

– Помогайте Роме, – попросила Аня, когда спасители оказались рядом. – Я хорошо плаваю.

– Я буду ногами работать, – поспешил заявить Роман.

– Как вы? – спросил Быков, берясь левой рукой за круг.

– Порядок, дядя. Отбились.

– Потом поговорите, – вмешалась Камила, подхватывая круг за противоположную сторону.

Держась вместе, все четверо поплыли к медленно дрейфующей яхте. Профессор метался на палубе, что-то выкрикивая и размахивая руками.

– Трап бросай! – громко скомандовала Камила, когда они оказались в пределах слышимости. – Веревочный. Слева от рубки.

Пока Балтер пытался понять, что от него требуется, Быков, отобравший у Камилы нож, следовал в арьергарде, развернувшись к акулам лицом. К счастью, обороняться не пришлось. Трап был спущен. Четверо путешественников по очереди поднялись по нему. Быков и здесь был последним.

Перевалившись через перила, он плюхнулся на горячие доски палубы и помотал головой, стряхивая воду.

– Спасибо, – сказала ему Камила, выжимая волосы.

– Ты супермен, дядя, – похвалил Роман.

Аня ничего не могла сказать, поскольку ее тискал не верящий своему счастью дедушка.

– Господи, как ты меня напугала… – причитал он, обхватив лицо внучки ладонями. – Разве так можно? Вы что, искупаться решили?

– Не решили, – ответила Аня, безуспешно пытаясь высвободиться. – Но, как видишь, искупались.

Быков посмотрел на племянника и Камилу, стоящих в луже воды.

– Я не супермен, – сказал он. – Я растяпа. Нож утопил. Не сердись, Камила.

Она взглянула на него влажными глазами и закрыла лицо руками. Ее плечи затряслись.

– Не плачь, – попросил Быков. – Все позади. А нож я куплю, обещаю. Новый. Самый лучший.

– Нож… – повторила Камила, качая головой. – Господи, нож…

Она отняла ладони от лица, и стало ясно, что она вовсе не плакала, как решил Быков. Камила смеялась. Это был неудержимый хохот счастья и облегчения.

Быков посмотрел на море, где бесновалось не менее десятка акул, стремящихся урвать кусок пожирнее, и тоже засмеялся.