Реконструкция. Возрождение - Никита Аверин

– У вас великолепно получается, Свен!

– Всё потому, что у меня прекрасный учитель, – поклонился он, останавливая Рубина рядом с девушкой.

Теперь их конные прогулки стали ежедневными, и довольно скоро Свен выучил все окрестные территории, прилегающие к имению Генри Коха.

– У вас есть какие-нибудь увлечения, Свен? – в одну из таких прогулок поинтересовалась девушка.

– Люблю учиться. Люблю читать книги. Пока мне не разрешается покидать университет в учебное время, это единственное окно в другой, большой и неизведанный мир.

– Какие книги вы предпочитаете?

– Прошу вас, Грета, можно на «ты», мы ведь уже столько общаемся, – попросил Свен и, смутившись, добавил: – Если вы не возражаете, конечно.

– Конечно, нет, – легко согласилась девушка. – Так что ты любишь читать?

– Ну, в колледже не часто удается выкроить время на какую-то другую литературу, кроме необходимой для занятий. Но если получается, мне очень нравятся приключения и фантастические книги. К примеру, Герберт Уэллс и его «Машина времени». Слышала о такой?

– Нет. Про что она?

– Про одного человека, который придумал способ путешествовать во времени. Его звали Путешественник во Времени, – начал увлечённо рассказывать Свен, заново переживая захватывающие эпизоды романа. – Он отправляется в будущее, чтобы посмотреть, что в дальнейшем ждёт мир и всё человечество.

– И что же там? – В глазах девушки сквозило неподдельное любопытство. – Что он увидел?

– Всё оказалось не так безоблачно, как он себе представлял, – натягивая поводья Рубина, вздохнул Свен. – Технический прогресс на Земле остановился, и человечество достигло состояния абсолютного покоя. И никуда больше не шло.

– Как грустно.

– Скорее философски. Там затрагивается огромное количество различных социально-психологических проблем, которые автор ставит перед описываемым обществом.

– А что с ним случилось потом? Что стало с Путешественником? Он вернулся назад?

– Он отправился в новое путешествие и больше не вернулся.

– Жаль. А моя любимая книга «Джейн Эйр», – решила поделиться своими вкусами Грета. – У неё такая сложная и невероятная судьба. Она сирота, но с сильным характером. Читал?

– К сожалению, нет. Но верю тебе на слово, – с улыбкой заверил собеседницу Свен.

– Как же здорово! Я так долго ни с кем не могла поговорить о книгах. В нашей семье не принято предаваться пустым фантазиям. Хочешь, дам почитать? – вдруг предложила Грета.

– Хочу, – поддавшись неведомому порыву, согласился Свен.

Некоторое время они ехали молча, думая каждый о чём-то своем, просто любуясь безмятежными окружающими пейзажами Западной Англии. Свен обратил внимание, что даже когда они не разговаривали, он не испытывал чувства неловкости, а даже, наоборот, с Гретой он ощущал поразительное спокойствие, словно знал её уже много лет. Это были совершенно новые ощущения и переживания, которые завораживали его, пробуждая новые, доселе не испытанные эмоции.

– В университете сложно учиться, да? – придержав свою Дейзи, очаровательную гнедую лошадку в красивой попоне, наконец спросила девушка. – Много задают?

– Интересно, но преподаватели, конечно, требовательны, – стал охотно объяснять Свен. – Требуют постоянной работы. Приходится выкладываться по полной, что ни говори. Но это ведь того стоит, за этим туда и поступают. Куча всего: новые знания, интересные предметы, много замечательных людей. Всякие кружки и дополнительные занятия. А ежегодное состязание по гребле между нашим университетом и Кембриджем… О! У нас на факультете есть один парень, Джибс, он капитан нашей команды, видела бы ты его на Темзе! Тебе понравится, вот увидишь.

– А мы там будем видеться?

– Посмотрим, я не знаю правил относительно женских колледжей. У нас девушек нет.

– Но вы же выходите гулять в город. Ведь можно. Мой колледж тоже располагается в Оксфорде? – спросила Грета, и Свену показалась в её голосе затаенная нотка надежды. Или действительно только показалась?

Не в силах оторваться от её восхитительных карих глаз, он только сейчас заметил, что лошади давно остановились и, став рядышком, мирно пасутся на лужайке у озера, обмахивая крупы хвостами.

– Тебе бы этого хотелось?

Вместо ответа Грета звонко засмеялась, и Свен рассмеялся в ответ.

– Догоняй!

Пришпорив заржавшую Дейзи, она первая стремительно припустила вверх по склону холма.

За этими беззаботными развлечениями и прогулками время пролетело как один день, и Свен сам того не заметил, как каникулы кончились. Сидя на заднем сиденье «Роллс-Ройса», уносящего его и Альберта через сельскую местность в сторону Оксфорда, и держа на коленях врученный девушкой роман Шарлотты Бронте, юноша смотрел на своё отражение в стекле, по которому мелкими каплями барабанил дождь, и вместо себя видел лицо Греты, которая ему улыбалась.

Пытаясь отогнать невесёлые мысли и воспоминания о родителях, с новой, пронзительной силой разрывавшие душу, он снова посмотрел в окно. И вместо лица Греты на этот раз увидел своё собственное, залитое струями дождя, которые текли по его щекам, словно слёзы.

Неужели всё со временем должно повториться снова?!

Тикают секунды, наполняя скучный день,

Ты разбрасываешься по мелочам и понапрасну тратишь время,

Вертишься вокруг клочка земли родного города,

В ожидании, что кто-то или что-то укажет тебе путь.

Надоело лежать на солнце и глазеть из окна на дождь,

Ты молод, жизнь длинна, и есть время, чтобы убить сегодняшний день.

И вдруг ты замечаешь, что прибавил ещё десяток лет,

Никто не сказал тебе, когда бежать, и ты прозевал

выстрел стартового пистолета.

А ты бежал и бежал, догоняя солнце, но оно ускользало

И, обегая по кругу, снова вставало позади тебя.

Солнце относительно то же, что и раньше, только ты постарел,

С перебоями в дыхании, на день ближе к смерти.

Pink Floyd, «Time»

Блестяще окончив Оксфорд и тепло попрощавшись с Альбертом, который, будучи способным к наукам, по-прежнему оставался типичным беззаботным денди и решил не покидать «родового гнезда», коим, по его словам, была для него матушка Англия, Свен Нордлихт взял курс на Нью-Йорк. В тысяча девятьсот пятьдесят втором году, чтобы поступить в инженерную магистратуру государственного научно-исследовательского университета Буффало.

И, благодаря своей природной усидчивости, терпению и неиссякаемому стремлению к знаниям и новым открытиям, уже через пять лет получил учёную степень доктора.

К тому моменту Машина полностью владела сознанием Свена. Первая тетрадь, в которую он в ту памятную ночь сорок шестого года заносил свои первые мысли, пытаясь сумбурно восстановить видение, явившееся ему во сне, обветшала, потолстела и стала рассыпаться от старости. Тогда изобретатель завёл большой портфель из дублёной кожи, в котором бережно хранил старые и новые документы, которые постоянно пополнялись, неторопливо, но уверенно превращая волшебное видение в рабочий чертёж.