Стандарт возмездия - Чингиз Абдуллаев

— Понял, — кивнул Ибад и с трудом выдавил:

— Его там нет.

— Как это нет? — разозлился Курбан. — Аллах совсем лишилтебя разума.

Поезжай туда и закончи дело, которое тебе поручили. Порастерянному лицу своего воспитанника он начал понимать, что гостюдействительно удалось каким-то образом бежать.

— Что случилось? — дрожащим от гнева голосом спросил Урбан.— Как ему удалось бежать? Там ведь в доме должны были постоянно находиться нашилюди! Или их там не было? Отвечай, Ибад! — закричал он, теряя терпение.

— Он сумел уйти, — растерянно выдавил Ибад. — Постучал вдверь, попросил принести ему воды. И когда один из наших ребят принес воду, онударил его чем-то тяжелым по голове. А потом вышел наружу и так же ударилвторого.

— А где был третий? — задыхаясь от гнева, спросилКурбан-ака. Ибад молчал.

— Отвечай! — закричал его наставник.

— В этот момент его не было в доме, — виновато и очень тихоответил Ибад. Курбан поднял свои четки.

— Воистину, когда аллах хочет наказать человека, он отнимаету него разум, — зло прошептал старик, — значит, наш гость ушел из дома. Когдаэто случилось?

— Примерно часа два назад.

— И до сих пор он не объявился, — задумчиво сказал старик,оглядывая дом. В доме не было ничего подозрительного, так что он мог не боятьсялюбого обыска. Но сам Ибад мог оказаться нестойким человеком и на допросе могвсе испортить.

— Если тебя заберут, ты ничего не знаешь, — быстро сказалстарик, — стой на своем, даже если тебя будут пытать. Ты меня понял, Ибад? Илилучше отвезти тебя за город?

— Нет, — испуганно прошептал Ибад, — не надо за город. Я всепонял.

— У тебя есть что-нибудь с собой?

— Нет, только вот это, — Ибад достал из кармана пистолет.

— Кретин, — разозлился старик, — этого достаточно, чтобыпосадить тебя в тюрьму, а нас всех забрать в милицию. Вытри свой пистолет ивыброси его куда-нибудь. Лучше в соседний двор, чтобы никто не заметил. Тольковытри тщательно. Надеюсь, ты еще успеешь это сделать до того, как за намипридут.

Ибад поспешил выйти из комнаты, а старик остался сидеть сосвоими неизменными четками в руках. Затем, подумав немного, он позвал жену. Онанеслышно появилась в дверях. Жена никогда не вмешивалась в дела своего мужа.

— У нас могут быть гости, — строго сказал муж, — оченьнеприятные гости. Может быть обыск в нашем доме. Сама пройди по всему дому ивсе просмотри. Чтобы лишней пылинки нигде не было. Ты меня поняла? Ни однойлишней пылинки. И скажи Махмуду, чтобы сейчас же куда-нибудь уехал. Не нужно,чтобы в доме застали постороннего человека.

Она кивнула, выходя из комнаты. Жена уже давно догадывалась,чем именно занимается ее муж. Но, верная традициям своего воспитания и обычаямсемьи, никогда не отговаривала, не навязывала ему своих советов, не надоедаларасспросами. Махмуд был водителем старика и по совместительству исполнял рольего телохранителя. Только сам Курбан-ака и Ибад знали, что у водителя есть иеще одна функция. Функция палача. Но об этом в семье никогда не говорили. Амолчаливый Махмуд просто отвозил непонравившихся гостей своего хозяина за городи там выбрасывал их трупы. Или закапывал. Рассказывали, что он душил ихсобственными руками, ловко накидывая петлю на голову несчастных. Но точно обэтом знали только сам Махмуд и иногда присутствующий на подобных экзекуциях самКурбан-ака. Ну и жертвы, которые уже ничего и никому не могли рассказать.

Старик по-прежнему задумчиво перебирал четки, когда вкомнату вошел Ибад.

— Все сделал, — коротко доложил он, — Махмуд уже уехал, а явыбросил свой пистолет.

— Посмотри хорошенько, — презрительно сказал старик, —может, у тебя в карманах еще что-нибудь завалялось. Какой-нибудь пакетик,который ты тайком от меня прячешь в своей одежде.

Ибад молча снес оскорбление, уставившись в пол.

— Садись, — разрешил старик, — и давай подумаем, куда могдеться наш гость.

— Он, наверное, уже сбежал из Ашхабада, — оживился Ибад, —за это время ушел поезд в Туркменбаши[1] и вылетело два самолета. Он могулететь в Ташкент и в Москву.

— Не мог, — покачал головой старик, — как он мог улететь безпаспорта?

Его бы не пустили в самолет. Его паспорт у нас. А достатьнужные документы за один час нелегко даже в Ашхабаде. Я столько лет пытаюсьнаучить тебя чему-нибудь путному, а ты не обращаешь внимания даже на стольэлементарные вещи. Нет, Ибад, он еще в городе. Если он, конечно, простозалетный гость, а не сотрудник милиции. И не стоит сейчас за дверью нашегодома, чтобы ворваться сюда с группой своих псов. А я подозреваю, что онвсе-таки работает на этих собак.

— Может, нам позвонить Алимурату-ака? — нерешительнопредложил Ибад. — Он наверняка знает обо всем, что творится в его районе.

— Какой ты глупый человек, — даже всплеснул руками старик, —неужели не понимаешь, что нам нельзя сейчас суетиться. Человек, который пришелк нам, выдавал себя за племянника моего друга. У него был даже подложныйпаспорт на имя племянника Кафарова. Все это могла сделать только милиция. Онушел из нашего дома, и два наших человека не смогли его остановить. Если ондействительно был из милиции, то наши телефоны уже давно прослушивают. И намостается только позвонить Алимурату, чтобы они наконец узнали, кто именно вмилиции нам помогает. Никогда не надо суетиться, Ибад, дергаться, бегать изстороны в сторону. В таких вопросах лучше немного выждать, посмотреть, чтопроизойдет дальше. В какую сторону повернутся события. А уже потом приниматьмудрые решения, Старики не напрасно говорят, что у быстрого молодого верблюданоги заменяют мудрость, но к финишу первым всегда приходит более мудрый старыйверблюд.

Курбан замолчал, снова перебирая четки. Потом спросил:

— Когда вернулся третий?

— Кто? — не сразу понял Ибад.

— Тот самый третий, которого не было в доме. И которыйобязан был остановить нашего гостя.

— Через полчаса после ухода гостя. Он и нашел своихтоварищей на полу в разных комнатах. Он потом нам и позвонил.

— Проверь его, — нахмурился Курбан-ака, — может, он ушелнарочно.

Может, он сам помогал нашему гостю уходить из этого дома, апотом разыграл всех нас. Очень тщательно его проверьте. И если у вас будут хотьмалейшие подозрения, если вы узнаете, что он хотя бы один раз заходил вмилицию, даже по своим личным делам, то пусть тогда Махмуд отвезет его загород. Сразу и без разговоров.

— Я понял, — кивнул Ибад. Когда речь шла о чужих жизнях, онстановился беспощадным.