Одиночка - Алайна Салах

Адиль. В черной толстовке с узнаваемым принтом дорогого бренда и в темных джинсах. Пожимает руку Андрею, глядя сквозь него, то же самое проделывает еще с парой гостей, несмотря на то что они о чем-то спрашивают и даже улыбаются. Его отстраненная манера общения всегда завораживала, хотя я пыталась ее критиковать. «Неужели нельзя быть поприветливее? Здороваешься с таким лицом, будто тебе на всех наплевать». «Может быть, так и есть»,— то ли в шутку, то ли всерьез отвечал Адиль.

Для той, что считала своей обязанностью в любой ситуации поддерживать беседу, подобное отношение было предметом восхищения и огромной зависти.

Закончив череду рукопожатий, Адиль обводит глазами наполненный зал и останавливается на мне. Внутри что-то екает и натягивается от волнения. А вдруг?..Вдруг, несмотря на недавнее потепление, он снова посмотрит на меня как на безвкусный предмет интерьера? Это будет обидно. Да, по-человечески обидно, потому что в свете последних событий я такого не заслужила. Выходит, при определенных обстоятельствах Адиль может вести себя по-разному: в квартире своей матери пить со мной чай и быть почти милым, а на людях…

Адиль меряет меня взглядом с ног до головы и, вернувшись к лицу, кивает в знак приветствия. Напряжение моментально отпускает: плечи перестают быть деревянными и расслабляется спина. Все-таки сколько ненужных мыслей может промелькнуть в голове за какую-то секунду.

Я улыбаюсьАдилю уголками губ, беззвучно выговариваю «привет» и отворачиваюсь. Потому что Аня и Ксюша наверняка наблюдают. Ни к чему давать им пищу для размышлений.

—Посмотри на нее,— не задерживается с комментарием Аня, с иронией глядя на меня.— Гаденыш ее бросил и пропал на семь лет, а она ему улыбается.

Ксюша, к счастью, предпочитает отмолчаться, хотя знаю: ей есть что добавить. Именно поэтому я и называюее своей лучшей подругой. НаединеКсюша может меня линчевать, но в присутствии третьих лиц всегда выбирает мою сторону.

—А вот и Роберт с ребятами,— кивает она в дальний угол зала, с успехом выводя меня из-под Аниного словесного обстрела.— Пойдемте? Пришло время говорить тосты.

* * *

—За именинника!— громко объявляет Роберт, который в нашей компании по традиции первым говорит тосты.— Рад быть твоим другом, брат Арсений. Спасибо, что пригласил. Четырнадцать лет подряд присутствую на твоих днях рождения и рассчитываю, что так все и будет продолжаться. Ну и счастья, здоровья, процветания, конечно. Еще хочу пожелать, чтобы в следующем году ты нас всех вывез куда-нибудь на Ибицу…

—И обязательно за свой счет!— весело вставляет Артур, отчего стол моментально взрывается смехом.

—Так я это и имел в виду.

Улыбающийся Сеня с бокалом виски обходит всех, чтобы чокнуться. Мне подмигивает, Ксюшу треплет по волосам, заставляя гримасничать, Робсона крепко обнимает… Адиля хлопает по плечу. Роберт не соврал, чтоАдиль не пьет алкоголь — в его руках стакан с соком.

Я слишком увлекаюсь наблюдением, и наши взгляды встречаются во второй раз за вечер. Вздрогнув, хочу по инерции отвести свой, но потом беру себя в руки и приветливо улыбаюсь. Все-таки наша последняя встреча многое изменила — это очевидно. Стеклянного колпака между нами по-прежнему нет.

—Зай, я выйду с Робсоном на улицу.—Рука Димы, опустившаяся мне на колено, заставляет резко повернуться.— Обсудить кое-что нужно.

Я машинально киваю и глажу его ладонь, ощущая призрачный укол вины за то, что, сидя рядом, переглядывалась с Адилем. Это зря, За вечер я неоднократно встречалась глазами с Робертом и даже в шутку послала ему воздушный поцелуй. Невелика разница.

—А здесь разве нельзя поговорить?— спохватываюсь, когда Дима поднимается.

Вместо ответа он лезет в карман и демонстрирует пачку с сигариллами, которые ему привезли в подарок из Испании.

Я хмурюсь:

—И по какому это поводу? Ты же не куришь.

—Да ладно, зай. В честь Сениной днюхи выкурю парочку с пацанами.

—Где одна, там и две,— не сдаюсь я.— Для чего снова начинать? Знаешь же, что я терпеть не могу табачный запах.

Дима гладит меня по плечу и, наклонившись, успокаивающе целует в висок.

—Я потом жвачку пожую. Не дуйся.

Чувствую, что снова завожусь. Все, что касается зависимостей, неизменно вызывает во мне бурную аллергическую реакцию. Из-за отца, конечно. Детство повредило мои нервы.

—Надеюсь, эту пачку я больше никогда не увижу,— буркаю, давя в себе порыв продолжить ссору.

—Не помню, что ты была против, когда он курил.

До того как успеваю как-то среагировать на этот неожиданный выпад, Дима отворачивается и уходит. Я провожаю его взглядом в немом бессилии. При чем здесь Адиль? Это давно было. Тогда я на многие вещи смотрела по-другому. Дурочкой была.

—Даш, танцевать пойдем?— окликает Аня и кивком указывает на свободное пространство рядом с диджейским пультом.— Музыка прикольная.

Глаза случайно цепляются за Адиля. Будто почувствовав, он отрывает взгляд от телефона и смотрит на меня. Наверное, это и становится решающим доводом, чтобы залпом опустошить фужер и подняться.Не знаю, как себя вести. Роберт и Дима, сидевшие рядом, ушли, и теперь я чувствую себя до странности беззащитной.

* * *

Аня, прильнув к диджейскому пульту, задирает голову и весело выкрикивает:

—Что за трек, Вадик? Телефона с собой нет, чтобы зашазамить.

Парень, стоящий там, с улыбкой наклоняется и говорит ей название композиции. Я не удивляюсь. У Ани и Роберта в любых местах находятся знакомые.

—Няша он такой, не могу,— заговорщически выдыхает она мне в ухо.— Не было бы у меня Робсона…— Иуже громче: — Может, Ксюху с ним познакомить? А то она от скуки скоро опять с Сеней сойдется.

—Она взрослая девочка, разберется,— сдержанно отвечаю я, не желая примерять наряд феи-крестной.

К тому же у диджея, которому исполнилось от силы двадцать три, с Ксюшей нет ни единого шанса. Она предпочитает интеллектуалов постарше.

—А я все равно их познакомлю,— не унимается Аня и игриво толкает меня бедром, чем вызывает одобрительную реакцию паренька.

Ослепительно улыбнувшись, он показывает большие пальцы. Только почему-то не Ане, а мне.

Посылаю ему сдержанную улыбку и отворачиваюсь, чтобы сразу лишить«Вадика»мыслей о флирте. Димы за столом все еще нет — очевидно, беседа с Робертом выходит занимательной. МашýКсюше, призывая ее присоединиться, но она мотает головой.«Я пас».Погримасничав, я многозначительно указываю глазами на Сеню, сидящего с ней рядом.Это из-за него, да?Неужели Аня права и они действительно решили войти в одну реку дважды?

Ксюша снисходительно закатывает глаза.«Глупости не говори. Мы просто общаемся».

Я продолжаю танцевать, но вибрирующее покалывание в плече заставляет взгляд примагнититься к тому месту, откуда оно исходит. Получается невольно.СноваАдиль.