📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгДетская прозаПервые - Жозефина Исааковна Яновская

Первые - Жозефина Исааковна Яновская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 58
Перейти на страницу:
нее глаза, эта тишина и внимание, неожиданно для нее самой, придают ей силы. Невидимые нити протягиваются между нею и аудиторией. Теперь она не боится даже этих насмешливых глаз прямо перед собой и вот тех, с краю.

— Я им докажу! — говорит она сама себе. — Я заставлю в нас поверить!

Суслова подходит к заранее развешанным на стене рисункам. С указкой в руке она разъясняет взаимодействие между центральной нервной системой и двигательными функциями организма. Потом показывает опыты на лягушках.

Своей работой Суслова утверждает существование рефлекторного воздействия центральной нервной системы на организм. Центральная нервная система управляет движением и торможением органов. Это еще одно доказательство теории о рефлексах русского ученого-физиолога Ивана Михайловича Сеченова.

Надя видит, как то в одном, то в другом ряду седовласые ученые вынимают листы бумаги, записывают. Ей задают вопросы. Некоторые из них каверзные. Но она отвечает спокойно и обстоятельно. Ведь все это продумано. Надя специально ездила к Сеченову, чтобы под его руководством проделать все необходимые эксперименты.

Но вот больше нет вопросов. Выступили оппоненты. Защита закончена.

В зале раздаются аплодисменты. Они звучат со всех сторон.

— Браво! Брависсимо! — скандируют студенты.

— Виват первой!

— Мы пойдем за вами! — слышатся возгласы женщин.

Зал встает, приветствуя Суслову.

Надя сходит вниз по ступенькам и садится в первом ряду.

На кафедру поднимается ее руководитель, профессор Эдмунд Розе.

— Я рад выразить свое глубокое удовлетворение защитой мадемуазель Сусловой. Ее диссертация открыла новую страницу в истории медицины, — говорит он.

— Мне было приятно и лестно, как старшему товарищу, помогать Надежде Сусловой, тем более, что не только эта работа, но и весь путь в нашем университете показал ее трудолюбие, упорство и самостоятельность. И, если сказать правду, никто из нас вначале не верил в счастливое окончание первого эксперимента женской эмансипации. Но мадемуазель Суслова доказала обратное. Шаг за шагом она развеивала наши сомнения. Своей преданностью нашему общему делу она завоевала наши сердца.

Почему-то исторически сложилось такое отношение к женщине, что пока речь идет о служительских обязанностях, приготовлении кушаний или мытье белья — все хорошо. Но как только заговорят о более возвышенном труде — так прекрасный пол встречает самый грубый отпор. Приводят даже в доказательство малый объем головы классических статуй богини Венеры. Я же глубоко убежден, что скоро во всех странах настанет время, когда женщинам будет предоставлено право трудиться равно с мужчинами.

Что касается врачебной деятельности, то она как нельзя больше подходит женщине, ибо в самой натуре женщины заложены сострадание, сердечность, столь необходимые для лечения страждущего человека. А ум у женщины, вопреки сложившемуся мнению, ничуть не ниже, а иногда острее, чем у мужчины. И это блестяще доказала глубоко уважаемая нами мадемуазель Надежда Суслова, — закончил Розе, сделав в сторону Сусловой поклон.

Снова в зале загремели аплодисменты. Женщины повскакали с мест. Теперь кричали:

— Виват профессору Розе!

— Ваши слова вещие!

Когда зал немного успокоился, профессор Розе, стоя на кафедре, взял из папки плотный лист бумаги с золотым обрезом.

— «Квод бонум фаустум феликс фортунатум квэ сит»… — читает он докторский диплом.

И эти слова, написанные по-латыни, звучат под высокими сводами зала торжественно, как заклинание. Их не все понимают из сидящих здесь, но медики их знают хорошо.

«Да будет счастлив во всем добром, благоприятном и приносящем счастье… Я, Эдмунд Розе, ординарный профессор хирургии, от имени и по уполномочию Цюрихского медицинского факультета присуждаю…»

Профессор Розе сходит с кафедры, вручает диплом Сусловой и пожимает ей руку.

Но церемония еще не окончена. На кафедру поднимается другой профессор, декан факультета, и читает особую присягу, клятву, которую должен дать каждый молодой врач:

«Принимая с глубокой благодарностью даруемые мне наукой права врача и постигая важность обязанностей, возлагаемых на меня сим званием, я даю обещание в течение всей своей жизни ничем не помрачить чести сословия, в которое ныне вступаю. Обещаю во всякое время помогать по лучшему моему разумению прибегающим к моему пособию страждующим; свято хранить вверяемые мне семейные тайны и не употреблять во зло оказываемого мне доверия. Обещаю продолжать изучать врачебную науку и способствовать всеми силами ее процветанию, сообщая ученому миру все, что открою… Обещаю быть справедливым к своим товарищам-врачам и не оскорблять их личности; однако же, если бы того потребовала польза больного, говорить правду и без лицеприятия…»

На кафедре снова Эдмунд Розе.

— Если вы намерены добросовестно исполнять все выслушанное вами, то удостоверьте нас в этом явственным «да», — обращается он к Сусловой.

— Да! — спокойно и уверенно говорит Суслова.

Теперь уже все.

То, к чему стремилась она все эти годы, из-за чего испытывала много горьких минут, наконец достигнуто.

Но только теперь начнется настоящая большая работа. Лечить людей, облегчать их страдания, заставить отступать болезни и самую смерть! Вот ее призвание и жизненная задача.

Теперь она поедет на родину. Несмотря на то, что ей уже предлагали оставаться здесь, в Швейцарии, в Цюрихе, она не хочет. Скорей домой, в родную Россию!

Но как-то примут ее там, разрешат ли работать?

ГЛАВА XV

15 сентября 1868 года в Палибине играли свадьбу. Генерал, конечно, не вполне был доволен женихом. Но Софа твердо заявила: она любит Владимира и никогда никого другого не полюбит. И если родители хотят ее счастья, пусть дадут согласие.

Свадьба была обставлена богато. Приглашено много гостей. Для молодых заново отделали половину дома.

Но они не захотели остаться. После венчания и званого обеда Софа и Владимир собрались уезжать. Их убеждали. Мать, отец, родственники. Одна Анюта молчала.

Перед самым отъездом Софа, крепко обнимая сестру, шепнула:

— Мне хорошо. Я рада. Только горюю, что ты остаешься. Но я верю — это ненадолго. Скоро и ты будешь с нами. Мы все устроим.

Они уехали. А 17 сентября Софа уже писала Анюте:

«…Сегодня приехали мы в Петербург в 12 часов; мне нечего говорить тебе, как счастлива я была въезжать туда; это совершенно новое чувство въезжать в Петербург свободно, не в гости, а домой, для начала хорошей труженической жизни, о которой мы мечтали все эти годы; это чувство ты очень легко поймешь, и я сознаюсь, что в первую минуту оно совершенно охватило меня.

…Все это так ново, так соблазнительно хорошо для меня, что я могу только удерживать себя, вспоминая о тебе и о нашем последнем прощанье…».

Софья счастлива начать новую трудовую жизнь. Она надеется, что правительство даст положительный ответ на петицию, разрешит женщинам учиться. На это же надеются Философова,

1 ... 18 19 20 21 22 23 24 25 26 ... 58
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?