Война "невидимок". Последняя схватка - Николай Шпанов

При этих словах лицо пастора на мгновение покрылось бледностью, но уже в следующий миг Найденов нанес гостю два сокрушительных удара — в челюсть и в солнечное сплетение.

Мейнеш мешком опустился на ковер.

Мысли вихрем неслись в голове Найденова: во что бы то ни стало отделаться от боцмана и не дать ему связаться с гестапо! Нужно предотвратить поимку судна с оружием!

— Херре пастор, — проговорила горничная за дверью, — к вам пришли.

— Пусть подождут внизу, я спущусь.

Найденов бросился к Мейнешу и, быстро связав его скрученной в жгут простыней, заткнул ему рот.

Придя в себя, боцман, свирепо тараща глаза, дергал путы, пытаясь освободиться от кляпа. А Найденов спустился к норвежцам и отправился на берег, где уже ожидал катер. Тут же отчалив, он исчез в темноте.

Катер мчался к той точке в море, где Найденов-Зуденшельд назначил встречу Нордалю и Лунду. Спутники, привыкшие видеть пастора приветливым и общительным, удивлялись овладевшей им тревожной задумчивости. Найденов и в самом деле не мог подавить беспокойства: раз уж Мейнеш оказался здесь, раз он опознал его, могло случиться, что приняты меры и для захвата «Ярроу».

Хотя Найденов и обязался выполнить это поручение лишь попутно, поскольку оно совпало с его планами возвращения на родину, но, взявшись за дело, считал себя обязанным довести его до конца. До рассвета все нужно было закончить, даже след «Ярроу» должен простыть.

Найденов поглядел на часы. Шкипер сказал:

— Сдается, будто мы уже почти на месте, а?

Найденов силился распознать очертания берега, но ничего не мог разобрать.

— Не могу сориентироваться, — сказал он.

Шкипер сверился с компасом и уверенно сказал:

— Мы пришли.

Моторист сбавил обороты.

Найденов снова поглядел на часы.

— Пора бы им быть.

Шкипер вгляделся в сторону открытого моря.

— Вот и они.

Найденов увидел три тусклых белых огонька, один над другим. Шкипер достал фонарь и, прикрыв его с трех сторон, подал условный сигнал. С «Ярроу» тотчас ответили. Шкипер радостно засмеялся и сказал мотористу:

— А ну, нажми!

Двигатель снова загудел, и катер помчался к сигнальным огням. По мере приближения они делались все ярче. Наконец в темноте обрисовался и силуэт судна.

Найденов едва дождался, пока с борта спустили штормтрап, и быстро взобрался на палубу. Он предвидел, что его внезапное появление должно вызвать удивление Нордаля и Лунда, но то, что случилось, превзошло его ожидания. Оба попятились от него, как от привидения.

Узнав, что они вскрыли каюту, в которой должен был находиться он сам, Найденов на мгновение нахмурился.

— Если бы у нас было время, я хорошенько пробрал бы вас за такое нарушение приказа. Но… сейчас не до того. Придется объяснить вам, зачем вас держали в неведении о том, что каюта пуста: ни одна душа на свете не должна была знать, что я не с вами, а здесь. Все, в том числе и агенты немцев, которые могли проникнуть в ряды команды «Ярроу», должны были быть уверены в том, что я на судне.

Затем он объяснил цель своего приезда: не выгружая оружия, судно должно немедленно повернуть в море.

— Вы идете с нами? — спросил Лунд.

Найденов отрицательно покачал головой.

— Я должен позаботиться о том, чтобы за вами не отправили погоню. Я должен вернуться на берег.

— В лапы к этим чертям — гуннам?

— Не надолго.

Нордаль решительно тряхнул головой.

— Возьмите меня с собой!

— Верно, Йенсен, — сказал Лунд. — Если пастор не возьмет нас с собой, мы сами высадимся тут на берег. Вот и все! Мы не можем бросить его на произвол судьбы.

Найденов рассмеялся.

— Я знал, что вы хорошие люди, — теперь вижу, что вы просто замечательные товарищи! Но когда нужно будет, я сам позову вас, а до тех пор оставайтесь на судне.

Лунд упрямо сказал:

— Оттесен отлично доведет эту посудину обратно. Мне тут и делать-то нечего. Эй, кто-нибудь, кликните ко мне штурмана Оттесена!

— Я вижу, что вы все решили уже за меня, — усмехнулся Найденов. — Ну, быть по-вашему!

Он спустился в катер, сопровождаемый Нордалем и Лундом. Через час они приближались к берегу.

Найденов сказал:

— Наши здешние друзья скроют вас, пока я покончу со своими делами.

— Не могу ли я быть вам полезен? — спросил Нордаль.

— Ваша помощь была бы, может статься, и не лишней, но я постараюсь справиться один, чтобы никто не видел вас.

— Какого рода дела вам предстоят, херре пастор? Будьте откровенны.

— Не собираюсь скрывать, — сказал Найденов. — В моем номере в отеле лежит связанный человек, хорошо вам знакомый. Это Мейнеш. Нужно сделать так, чтобы он исчез, не успев поставить на ноги полицию.

Нордаль протяжно свистнул.

— Если бы вы сразу сказали, о ком идет речь, я бы не стал и спрашивать разрешения сопутствовать вам. Мейнеш! Слишком опасная птица! — Нордаль обернулся к Лунду. — Я до сих пор не могу себе простить того, что мы отпустили его с «Марты».

— Если бы я думал тогда, что они могут спастись, я бы повесил его собственными руками, — мрачно проворчал Лунд.

— Друзья мои! — Найденов рассмеялся. — Вы переоцениваете качества этого человека. Чтобы продаться разведке, нужно быть лишенным не только элементарной порядочности, но и ума. А такой человек не может быть опасней шакала. Бояться его — слишком большая честь. Предоставьте мне разделаться с ним.

— Не забудьте, херре пастор, что от успеха вашей работы зависит судьба всей операции.

Найденов кивнул и жестом потребовал молчания: они приближались к пристани.

Через несколько минут доски пристани скрипнули под их осторожными шагами. У сарая для сетей Найденов протянул друзьям руку. Нордаль крепко пожал ее, но Лунд уже не успел этого сделать. Несколько человек одновременно набросились на каждого из них. В кромешной темноте завязалась молчаливая борьба. Ни та, ни другая сторона не хотела привлекать внимания выстрелами.

Силы были слишком неравны. Через несколько минут Найденов и его спутники лежали, спеленутые, как младенцы.

Когда в добрые времена мирной советской жизни Найденов иной раз задумывался над тем, в какой стране мира ему хотелось бы побывать, выбор его почти всегда останавливался на Норвегии. Стремление читать в подлинниках современную норвежскую литературу, почти не переводившуюся советскими издательствами, толкнуло Найденова на тщательное изучение языка.