Мой учитель Филби. История противостояния британских и отечественных спецслужб, рассказанная с юмором и драматизмом - Максим Баженов

Мы же, молодые мужики из резидентуры, даже не пытались как-то проанализировать то, что высказывали Алла и другие женщины.

Примерно то же самое было не только в резидентуре, но и в подразделениях центрального аппарата разведки, да и в других подразделениях КГБ тоже.

Вот тому доказательство. Где-то за год до драматических событий 1985 года во время моего отпуска пришла к нам близкая подруга жены, наша однокашница по университету. Нас с вей примерно в одно время забрили в органы, только меня в разведку, а ее, лингвистку, владеющую редким языком, в подразделение КГБ, занимающееся радиоперехватом и прослушкой телефонных переговоров.

Татьяна доверительно сказала мне как давнему другу и офицер офицеру, что работает вместе с первой женой Гордиевского. Та на каждом чаепитии в коллективе подружек – заметьте, в чине от капитана КГБ и выше! – говорила о том, какое ее бывший муженек дерьмо, неискренний, обманщик, опять же человек с двойным дном, явно способный на любую гадость вплоть до предательства.

Помнится, моя первая реакция на этот рассказ была такова: а чего еще можно ожидать от брошенной жены? Что ей еще остается, кроме злопыхательства?

Вероятно, так же рассуждали и участницы чаепитий. Ни им, ни мне даже в голову не пришло доложить об этом как о тревожном сигнале, возможно нуждающемся в проверке. Если они все-таки это сделали и никак последствий не было, то это другой вопрос. Я, по крайней мере, точно поленился заниматься поклепами на моего приятного соседа по резидентуре.

Так или иначе, Гордиевский начал постепенно осваиваться в коллективе, налаживать отношения с народом. Хуже всего у него было с показателями информационной работы, так как наш сотрудник, руководивший ею, долго еще Олега гнобил.

Гордиевский страшно боялся ехать в первый отпуск. Он мотивировал это тем, что его будут критиковать за слабую работу, хотя на самом деле, скорее всего, боялся встречи с руководством, уже стал матерым предателем и в полную силу работал на противоположную сторону.

Действительно, насколько я знаю, был момент, когда Олег в личной телеграмме на имя начальника Третьего отдела просил прекратить его командировку. У меня, мол, ничего не получается. На что генерал ответил, дескать, что за чушь, перестань паниковать и продолжай работать.

Лично ко мне Гордиевский всегда относился лучше не придумаешь.

Началось с того, как он увидел мои муки от хронически заложенного носа, посоветовал закапывать отривин и объяснил, почему это лекарство самое лучшее. Я принимаю его до сих пор. Объединяла нас и любовь к классической музыке. Когда Олег стал заместителем резидента по линии «ПР» и переехал в отдельный кабинет, у него на столе появился приемник, всегда настроенный на канал, передающий серьезную музыку.

Гордиевский первым посоветовал мне заняться диссертацией по теме англо-американских отношений. Предложение написать ее я получил в Институте США и Канады АН СССР. Он не просто посоветовал, но и свел меня в руководстве Третьего отдела именно с теми людьми, которые поддержали эту мою инициативу. Хотя формально ее полагалось похерить. Что еще за выпендреж?! Зачем оперработнику писать диссертации? Добро бы еще в нашем Краснознаменном институте, на родную разведывательную тему, а то…

Получив повышение до заместителя резидента по линии ПР. Олег сразу как-то отмяк, раскрепостился и стал вести себя более спокойно и естественно. Это теперь мы знаем, что англичане целенаправленно прокладывали ему дорогу к руководству резидентурой, выдворяли под различными предлогами вышестоящих начальников. Но тогда все это выглядело вполне натурально.

Сам Гордиевский утверждал, что после выдворения Гука в центре шла нешуточная борьба за назначение резидентом именно его, а не заместителя по контрразведке Леонида Никитенко, победившего в конечном итоге. Если принять эти слова на веру, то выходит, что и англичане, и наши политические разведчики стремились к единой цели, хотя и по разным мотивам. Абсурд? Нет, просто один из многочисленных парадоксов, которыми полна история разведслужб всего мира.

Итак, Олег Гордиевский стал постепенно входить в силу.

Он бегал по резидентуре и кричал:

– Ребята, тратьте деньги на представительские расходы. Мы в этом году очень мало израсходовали на угощение при проведении оперативных контактов и подарки агентуре. Если не погонимся, то на следующий год нам урежут смету.

Не думаю, конечно, что, призывая тратить деньги, Олег выполнял зловещее задание по разорению родного государства. Он просто выполнял свою функцию советского аппаратчика. Но теперь все это выглядит как минимум иронично.

С тех пор как Гордиевский стал продвигаться в гору по службе в резидентуре, я не помню, чтобы он злился или раздражался. За одним-единственным исключением, которое касалось Юры Кубасова, прибывшего в Лондон в 1983 году. Поведение озорного и шалопутного молодого разведчика под прикрытием корреспондента «Комсомолки» доводило Олега до бешенства, причины которого мы поняли только после финальной развязки.

Судите сами. Кубасов доложил Гордиевскому план встречи с оперативной разработкой, предстоящей через несколько дней. Мол, проверочный маршрут такой-то, встречаемся в таком-то ресторане. Олег кивнул и сообщил об этом своим английским кураторам, которые, в свою очередь, организовали необходимый контроль за этой встречей.

По возвращении в резидентуру Кубасов заявил:

– Знаешь, Олег, мы с Джоном передумали идти в тот китайский ресторанчик и пошли в итальянский за углом.

Подобные эскапады случались достаточно часто. Они, естественно, ставили Горд невского в неловкое положение перед англичанами. Мол, что же ты нас дезинформируешь, тратишь зазря наши ресурсы!

Олег выходил из себя и гневно кричал:

– Юра, ну нельзя же так нарушать правила конспирации. А если бы с тобой что произошло, повязали бы тебя англичане на встрече, где бы мы тебя искали?!

Вот каким заботливым начальником был Олег Антонович Гордиевский.

Апофеозом его разведывательной карьеры, причем как с советской стороны, так и с английской, явились подготовка и проведение визита в Англию М.С. Горбачева, бывшего тогда «наследным принцем» советского руководства. Он прибыл в Англию в середине декабря 1984 года.

После этой встречи с будущим генсеком ЦК КПСС Маргарет Тэтчер произнесла слова, облетевшие весь мир: «Мне он нравится. Мы сможем работать вместе».

Гордиевский пишет в своих воспоминаниях, что успех этой встречи на высшем уровне, во многом проложившей путь к взаимопониманию между Горбачевым и Западом, обеспечили СИС, он лично, информационный работник резидентуры по имени Шатов и автор этих строк.

Мне до сих пор не по себе от этого утверждения. Однако надо признать, что мы действительно работали засучив рукава. Я писал для советской делегации углубленные меморандумы о принципиально важных аспектах британской политики и подробнейшие характеристики на всех участников переговоров с английской стороны. Гордиевский все это передавал резиденту Никитенко для доклада лично Горбачеву. Сам же он, по всей вероятности, писал такие же основательные документы о советских гостях, которые английские спецслужбы докладывали Тэтчер.