Мой учитель Филби. История противостояния британских и отечественных спецслужб, рассказанная с юмором и драматизмом - Максим Баженов

Предательства, в том числе и в разведке, были всегда. Они есть и будут.

Это такой же неотъемлемый атрибут бытия, как любовь, ненависть, гнев, страсть. Становиться предателем – однозначно плохо, поэтому человечество уже тысячелетия назад выработало моральную норму наказывать, например, за измену Родине практически так же сурово, как за убийство.

Однако не кажется ли читателю, что помимо больших предательств, которые происходят не так уж часто, хотя и звучат громко, нашу жизнь буквально пронизывают предательства помельче? Вот недавно к тюремным срокам приговорили двух российских полицейских, которые, будучи подкупленными, равнодушно взирали на то, как торговцы на рынке избивали их коллегу. Вот кинувший вас партнер по бизнесу, ранее казавшийся абсолютно честным. А вот и супружеские измены. Между прочим, кое-где на арабском Востоке неверную жену до сих пор приговаривают к побитию до смерти камнями.

Вернемся, однако, к большому предательству, измене Родине. По моему убеждению, вычислить ген изменника на дальних подступах чрезвычайно сложно, скорее, вообще невозможно. Взять того же Олега Гордиевского. Что бы ни говорили о нем задним числом, он в быту и поведении был порядочным, отзывчивым и в целом располагающим к себе человеком, если и диссиденствовал, то наравне с остальными сотрудниками лондонской резидентуры. И вот поди же. Оказывается, этот человек, приятный во всех отношениях, давным-давно вынашивал план перехода на другую сторону и осуществил его!

Рядом с изменившим разведчиком, настоящим паинькой, вполне мог работать грубый, даже вороватый хам, выпивоха и бабник. Попробуй, однако, ему предложить пойти на предательство. Он может и по уху съездить за это.

А мой друг и коллега, кавказец, отреагировал на вербовочный подход со стороны англичан примерно следующим образом.

– Вы, наверно, не до конца понимаете, кому предлагаете пойти на измену, – спокойно ответил он британским контрразведчикам. – Узнай об этом мой отец, он сразу умрет от горя, что его сын обесчестил семью. Вы сами сознательно пошли бы на убийство своих родителей?

Совершенно различными бывают и мотивы измены. Гордиевского, скорее всего, можно отнести к категории идейных предателей. Сноудена возмутила незаконность действий американских спецслужб. Печально известный полковник ГРУ Олег Пеньковский, успешно поработавший на англичан в начале шестидесятых годов прошлого века, как ни пытаются его приукрасить британские историографы разведки, прежде всего прельстился красивой жизнью на Западе. Мой младший коллега Михаил Бутков, дезертировавший в начале девяностых в Норвегии, совершил этот шаг под влиянием любовницы, жаждавшей европейского комфорта.

А убежденный сталинский чекист Александр Орлов, которому среди прочего принадлежала заслуга вербовки великолепной «кембриджской пятерки», стал в конце тридцатых невозвращенцем и долгое время считался предателем из-за нежелания угодить в жернова сталинских репрессий.

Во второй половине восьмидесятых нас по очереди водили на заседания военного трибунала, где судили за измену Родине и приговорили к расстрелу молодого оперативника Моторина, работавшего в США. Мне запомнилось, что основной причиной своего рокового шага он назвал страх перед резидентом. Тот его давно гнобил по любому поводу, поэтому, когда американцы сделали вербовочный подход, Моторин побоялся честно рассказать о нем грозному начальнику-самодуру.

У Иисуса было двенадцать апостолов, и один из них предал Его. До сих пор идут споры об истинных мотивах Иуды. Ведь не тридцать же сребреников, в самом деле!

Что же касается советской и затем российской разведки, то коэффициент предательства был и, слава богу, остается в разы меньше, чем среди людей, окружавших Спасителя. Иуд от разведки мы знаем наперечет, их менее полусотни, хотя за столетие, прошедшее с 1917 года, за границей поработали несколько десятков тысяч человек.

Это может показаться удивительным современному обывателю. Ведь они отстаивали неправедный с современной точки зрения режим, да и искушений разменять присягу на окружающие тебя бесконечные материальные соблазны было предостаточно. Я знаю это по собственному опыту.

Чем объяснить такое приятное для нас положительное сальдо? Каким-то особенным русским патриотизмом? Крепким моральным стержнем, не позволяющим пойти на сделку с собственной совестью? Страхом за судьбу родных и близких, оставшихся на родине? Или выдающейся работой кадровиков отечественных разведслужб?

Исчерпывающих ответов на эти вопросы у меня нет. Да и вряд ли они нужны. На мой взгляд, главное в том, что на протяжении как минимум столетия служба, в которой мне посчастливилось работать, уверенно занимает одну из лидирующих позиций в мировой разведывательной премьер-лиге. Там, как в футболе, иногда случается и проигрывать. Но в целом команда была и, хочется надеяться, остается крепкой и высокопрофессиональной.

Я этому очень рад.

Москва, 2013-2020