Дневник Тернера - Эндрю Макдоналд

Дорогой мы разговорились. Первым делом я узнал, что у нее уже два дня не было ни крошки во рту и ей очень хочется есть. Зайдя в забегаловку, я купил ей гамбургер и молочный коктейль. Заметив, что она все еще голодная, я купил ей еще один гамбургер и жареную картошку. За едой она продолжала разговаривать, и я узнал кое-что интересное. Во-первых, жизнь юных отщепенцев куда разнообразнее, чем мне казалось. Одни колонии состоят из убежденных наркоманов, а в других о наркотиках и не помышляют, есть колонии расово смешанные, а есть чисто белые, есть колонии, которые состоят из мужчин и женщин, а есть колонии, которые состоят только из мужчин, и их называют «волчьими стаями». Некоторые группы объединены по религиозному признаку. Эльза – так звали девушку – сказала, что никогда не принимала наркотиков. Два дня назад она ушла из своей группы из-за какой-то ссоры, и, когда я появился, ее как раз пытались утащить в логовище «волчьей стаи».

Она также дала мне неплохую подсказку насчет того, кто устраивал бомбардировки, удивившие Генри и меня. Среди ее друзей многие были уверены, что «это дело рук некоторых джорджтаунских колоний ну, чистить город от свиней». Сама Эльза была абсолютно аполитичной, и для нее не существовало разницы, кто именно взрывает бомбы. Особенно наседать на нее показалось мне опасным, как бы она не приняла меня за копа, поэтому я не стал развивать дальше эту тему. В наших обстоятельствах я никак не мог привезти Эльзу к нам – однако искушение было велико. Прощаясь, я сунул ей пять долларов, и она клятвенно уверила меня, что без труда найдет себе место в одной из молодежных групп. Возможно, она вернется к своим. Она дала мне их адрес, так что при желании я мог ее найти. Когда я обдумывал все это вечером, мне пришло в голову, что мы, пожалуй, упускаем потенциально полезных союзников среди этой группы молодежи.

Каждый сам по себе, ребята не впечатляют, это точно, но не исключено, что их можно использовать как коллектив. Стоит подумать.

Ответная реакция Системы на нашу акцию, предпринятую на прошлой неделе, обретает форму. Во-первых, стало труднее передвигаться по городу. Полицейские и солдаты патрулируют улицы и останавливают пешеходов и автомобилистов. По радио каждый час предостерегают вашингтонцев, что они могут быть арестованы, если не предъявят документы, идентифицирующие их личность.

Организация успела снабдить некоторых из нас фальшивыми водительскими правами и другими фальшивыми удостоверениями, но нужно время, чтобы всех в Вашингтоне снабдить ими. Вчера Кэрол чуть было не попалась. Она пошла в супермаркет за продуктами для нас на неделю, а тут полицейский патруль, да еще когда она стояла в очереди в кассу. Возле всех выходов началась проверка документов. Кэрол уже подходила к одной из дверей, как неподалеку началась заварушка. Полицейские допрашивали мужчину, у которого, по-видимому, не было с собой документов, и тот полез в драку. Когда копы попытались надеть на него наручники, он ударил одного из них и бросился бежать. Не сделал он и нескольких шагов, как его схватили полицейские, стоявшие у других выходов. И Кэрол с продуктами вышла через временно не охраняемую дверь.

Патрулирование мешало полицейским в их основной работе, а Не и другие криминальные элементы этим воспользовались. Некоторые Армейские части тоже участвуют в патрулировании и других полицейских операциях, однако их главное дело – охрана правительственных зданий и прессы. Самое интересное то, что Советы Гуманитарных Связей тоже участвовали в полицейской акции, они «делегировали» в патрули довольно много Не из состоятельных семей, как поступили прежде во время Ружейных Рейдов. В нашем Округе и в Александрии некоторые из этих делегированных Не уже расхаживают с важным видом по улицам и останавливают Белых граждан. Ходят слухи, что они требуют взятки от остановленных ими людей и угрожают арестом, если те не заплатят. Еще они уволокли несколько Белых женщин в свои «штаб-квартиры» на «допрос». Там этих женщин раздевали, насиловали всей командой и избивали – во имя законности!

Пресса, естественно, не обмолвилась об этом ни словечком, но людям рты не закроешь. Народ боится и злится, но не знает, что делать. Не имея оружия, что можно сделать? Люди отданы на милость Системе. Трудно понять, зачем Системе понадобилось вновь задействовать Не, ведь два года назад из-за них было много шума. Мы обсуждали это в ячейке, и наши мнения разделились. Все, кроме меня, считают, что события прошлого понедельника испугали Систему, и она опять переиграла. Возможно, они правы, но я думаю иначе. У Системы было два месяца, чтобы привыкнуть к идее партизанской войны. Прошло пять недель с тех пор, как мы в первый раз всерьез побили ее, взорвав штаб-квартиру ФБР. Представителям Системы известно, что подпольщиков у нас по всей стране не больше двух тысяч – и им также известно, что нас становится все меньше.

Думаю, они натравили Черных на Белых в качестве превентивной меры. Испугав Белое население, они затруднят нам привлечение новых членов в Организацию и таким образом ускорят наше исчезновение. Билл считает, что, наоборот, отношение Белых к возобновившейся деятельности Советов Гуманитарных Связей и их «банд» облегчит нам привлечение новичков. В определенной степени так и было в 1989 году, однако за последние два года Белые Американцы настолько привыкли к все более откровенной тирании Системы, что я уверен, последняя акция послужит скорее устрашению, нежели пробуждению людей. Поживем – увидим.

Тем временем у меня скопилась гора работы. Вашингтонский Полевой Штаб потребовал, чтобы я обеспечил их тридцатью новыми передатчиками и сотней новых приемников до конца года. Не знаю, как мне это удастся, но пора браться за дело.

До сегодняшнего дня я работал на износ, день и ночь, стараясь исполнить приказ ВПШ в срок. Три дня назад – во вторник – я достал последнюю деталь и установил в магазине сборную линию, взяв себе в помощь Кэрол и Кэтрин. Если они будут выполнять простейшие операции, я, возможно, успею в срок. Вчера, однако, я получил приказ из ВПШ, из-за которого отсутствовал в нашем магазине с утра до десяти часов вечера. Целью вызова была проверка «моей преданности» Организации. Я понятия не имел об этом, пока не пришел на указанное место. Это был маленький сувенирный магазинчик, в котором судили Гарри Пауэлла. Охранник провел меня в крошечный кабинет рядом с подвальным складом. Там меня ждали двое мужчин. Одним был майор Уильямс из Революционного Штаба, с которым мне уже приходилось встречаться. Другим – доктор Кларк, один из наших легалов, как я вскоре выяснил, больничный психолог. Уильямс сообщил мне, что Организация разработала проверочный тест для своих новых нелегальных членов. Он должен определить истинную мотивацию новобранца, его позицию и выявить тех, кого к нам засылает тайная полиция и кто не годится для нашей работы по каким-то соображениям. Но не только новобранцы, а и некоторые ветераны Организации должны пройти тест: а именно те, которые из-за своих обязанностей имеют доступ к информации, особенно ценной для тайной полиции. Естественно, мое доскональное знание системы связи вводит меня в эту категорию ветеранов, к тому же по работе мне приходится вступать в контакт с необычно большим числом членов других ячеек. Изначально мы планировали, что ни один подпольщик не должен знать имя – или ячейку – члена Организации, не принадлежащего к его ячейке. Однако на практике из этого ничего не вышло. Если учесть все происшедшее за последние два месяца, в Вашингтоне есть несколько человек, которые могут выдать – добровольно или под пыткой – довольно много членов Организации. После Ружейных Рейдов мы, конечно же, с большой осторожностью подходили к каждому новому товарищу, но я и предположить не мог ничего похожего на то, чему был подвергнут в то утро. С начала были инъекции – по крайней мере, две, но после первой я чувствовал себя как в тумане и не знаю точно, сколько их было – примерно полдюжины электродов подсоединили к разным частям моего тела. Яркий пульсирующий свет бил мне в глаза, и я потерял всякий контакт с окружающим меня миром. Остались только голоса.