Забытая ночь - Ксения Суханова

Анна

Ты, я и наши чувства.

Кроме них есть еще и мои страхи. Мне страшно довериться человеку, страшно привязаться, страшно раскрыться... Мне просто очень страшно.

Признание мужчины выбило меня из колеи. Я вчера думала о том, что хотела бы попробовать и ощутить на себе ту малость, что Демьян может мне предложить, а теперь... Расстерянность.

Я приняла это своебразное предложение. И как бы это не обернулось бездонной ямой из моей привязанности. Как себя контролировать, чтобы не... Влюбиться?

Я могу влюбиться? Как понять, что ты любишь человека?

Этот вопрос я задаю себе регулярно, но никак не найду ответ. А сейчас... Я бы не хотела узнать ответ на него. Это будет чертовски больно.

- Я боюсь разочаровать. - тихо произношу и ощущаю, как слеза скатывается по щеке.

Власов, почувствовав, что я плачу, отстраняется и пристально смотрит мне в глаза. Он кивает своим мыслям и направляется к своей одежде. Молча одевается, помогает мне застегнуть юбку и тянет к выходу из кабинета.

- Ты чего? - он ничего не отвечает.

В давящей тишине мы добираемся до его машины, шокировав по пути сотрудников, которые ехали с нами в лифте, и тех кто был на первом этаже, когда увидели нас с Власовым идущими вместе и с переплетенными пальцами.

Хотела тишины, Аня? Получай! Уже завтра все будут сплетничать о том, что видели... Замечательно просто.

- Куда мы едем? - снова молчание. Мы быстро двигались по дорогам, то поворачивая, то останавливаясь на перекрёстках время от времени. Власов даже не посмотрел на меня.

Значит, едем молча. Отлично.

Я что-то сделала не так? Он злится?

Прикусываю до боли губу, чтобы не разреветься от непонимания. Да что не так то?

Отвернувшись к окну, начинаю рассматривать окружающий нас пейзажи. Спустя минут тридцать мы выехали на трассу и заметно ускорились. Куда мы едем?

Я старалась запомнить дорогу и все повороты. Мало ли. Но быстро запуталась и забросила это дело.

Наконец, мы свернули с трассы на проселочную дорогу и спустя несколько минут остановились около поста охраны. Власова быстро пропустили на территорию коттеджного посёлка. Мы двинулись дальше, но уже не набирали большую скорость.

Высокие заборы из красного кирпича и чёрные кованные ворота окружали все проезжающие нами дома. Видимо, застройщик у всего поселка был один, раз забор везде одинаковый, чего не скажешь о самих домах. Тут фантазию людей уже никто не ограничивал. Дома, которые больше походили на дворцы, были совершенно разными. Классический, английский, американский и скандинавские стили, барокко, модерн, шале... Сколько всего! Я не успевала рассмотреть один дом, как уже подъезжали к другому, пока мы, наконец, не остановились около дома в стиле ренессанс.

Двухэтажный коттедж из светлого камня, огромный балкон на втором этаже с поддерживающими его колоннами на первом. Колонны присутствуют со всех сторон, на них держатся полукруглые части дома. Большие окна, дверь, которая по кругу отделана белым камнем. По периметру дома была каменная кладка, а все остальное пространство было занято идеально постриженным газоном.

Все это, конечно, красиво и занимательно, но что мы тут делаем? Этот вопрос я и задала начальнику, но меня в очередной раз проигнорировали. Липкий страх начинает проникать под кожу, паника медленно завладевает моим разумом.

Власов, оставив внедорожник около главного входа в дом, обошел его спереди и помог выбраться наружу мне. Становится жарко от внезапного перепада температур. Сегодня, в принципе, как и обычно в это время года, ясная и солнечная погода.

В доме царила полнейшая тишина. Просторный светлый холл, мраморный пол и с правой стороны витиеватая лестница на второй этаж. Рядом с ней была двустворчатая дверь из светлого дерева. Впереди тоже находилось несколько закрытых дверей, а слева, точно такая же двустворчатая дверь как и ранее, но она была распахнута. Там я заметила просторную и светлую столовую. В центре стоял массивный стол из красного дерева и восемь стульев.

Больше мне рассмотреть не удалось. Мужчина потянул меня на второй этаж и когда мы остановились около крайней слева двери, я начала двигаться обратно к лестнице.

В моей голове всплыли воспоминания, как отец тащит меня в сторону моей же комнаты, а потом... Потом я помню только свои крики и мольбы остановиться. Он меня не слышал. А еще я помню вкус крови. Мерзкий, металлический вкус, который мне хотелось бы навсегда забыть.

- Я не пойду... Не надо, пожалуйста... - испуганно качаю головой и пытаюсь вырвать свою руку из крепкого захвата. - Отпусти!

Власов сначала шокированно смотрит на мои попытки вырваться, а потом медленно приближается. Мой мозг воспринял это как попытку затащить меня в комнату.

- Отпусти! Я не хочу... - он крепко прижимает меня к себе и начинает гладить по спине, что-то нашептывая.

А потом я не помню ничего. Темнота.

Я вышла из своей комнаты и направилась в сторону кухни. Есть хотелось так, что меня начинало уже тошнить. Пережитый страх сделал свое дело.

На кухне я столкнулась с папой, который сидел за столом и... пил. Никогда в жизни не видела его за употреблением алкоголя. 

- Чего приперлась? - грубо спрашивает и опрокидывает стакан, наполненный янтарной жидкостью. 

- Прости. - тихо прошептала и подошла к шкафу, где обычно хранились разные снэки. 

- Ты как мать. Такая же высокомерная и холодная. Мало тебя в детстве лупили? - схватив первое, что попалось под руку, я быстро рванула к выходу из кухни. - Я с кем разговариваю? - он перехватывает мою руку и все содержимое падает на пол. 

- Прости. 

- Как и мать, в шлюхи пошла... - с ненавистью бросает и поднимается из-за стола. - Тварь... 

Что он имеет в виду?

В первые секунды я не почувствовала боль от пощёчины. Шок сделал своё дело. Это потом я согнулась от острой боли в области живота и получила еще один удар, но уже по спине. 

Он ненавидел мои слёзы. Они приводили его в бешенство. 

- Долго ты будешь стонать?! - кричит. - Встала! Живо! - я до боли прикусила губу, чтобы не разреветься от жгучей боли, но это не помогло. Слёзы все таки потекли по моим щекам. - Как же я тебя ненавижу, тварь! 

Папа хватает меня за плечи и буквально вдавливает стену, продолжая говорить гадости. А потом хватает меня за волосы и тащит в сторону моей спальни. 

Я пытаюсь вырваться, убежать, но ничего не выходит. Он швыряет меня на кровать и нависает сверху. 

Боль, страх, отчаяние. Я не знаю, сколько длился этот ужас, но, когда отец, наконец, покинул мою комнату, мне не хотелось жить. Это ощущение испорченности, грязи и отвращения пожирало меня изнутри.