Бремя стагнатора - Сергей Чекмаев

Вызов застал социолога в рекреационной зоне: он проводил ежедневную тренировку тайцзицюань – приучил себя еще с университетских времен. Судя по голосу и форме приглашения, ничего срочного не случилось, Чжао Ли спокойно довел комплекс до конца и только потом отправился в «мэрию», отдельно стоящий квартал административных зданий.

Когда он вошел, Квашнин что-то увлеченно рассказывал Свену Хеглунду, который сидел на неудобном пластиковом стульчике с несколько ошеломленным видом. Увидев китайца, он попытался знаками привлечь его внимание, но неудачно – подняв бровь, командир оглянулся раньше.

– А, Ли! Заходи, садись. Тебе тоже интересно будет послушать. Тем более что ты вроде как автор высказанной Свеном идеи, – он кивнул в сторону Хеглунда, затем продолжил: – …все правильно, я действительно подбросил кину Иррабану этот маленький ребус. В тот момент он не мог нормально соображать, все его мысли занимала надвигающаяся угроза потерять свободу. Но как только высокоученый беглец доберется, причем не без нашей помощи, – здесь Игорь едва заметно усмехнулся, – до безопасного места, он обязательно задумается над моими словами. В первую очередь над тем, кто мы такие и почему помогаем? В чем наша выгода? Здесь никто ничего не делает просто так, а уж в Трех Лианах – и подавно. Все продается и покупается, даже такие, казалось бы, невещественные понятия, как честность, долг, верность.

– Помощь в том числе, – вполголоса заметил Ли.

– Точно! И ты, Свен, верно сказал: Кин Иррабан очень заинтересуется, от чьего же имени мы спасаем его драгоценную персону, если не хотим, чтобы его передали ни в Солмараван, ни в Соцветие Юга? Он далеко не дурак, и в конце концов придет к тому самому выводу, на который я и хотел его натолкнуть.

Свен выпрямился.

– Я долго ломал голову, командир, но так и не смог ничего придумать. Я знаю, ты любишь, чтобы мы сами щелкали заморочки аналитического отдела…

– Но сейчас не получилось? – спросил Игорь. – Так? А у тебя, Ли, есть версия?

– Догадки есть, – ответил китаец. – Но высказывать поостерегусь, потому как полноценной версией их не назовешь.

Квашнин хлопнул ладонью по столу.

– Хорошо, обойдемся на этот раз без викторины «угадай первым». Хотя я вами разочарован, идея-то лежит на поверхности. Скажи, Свен, для чего нам нужен Иррабан?

– Э-э… Я читал твой доклад. Ну, и в прошлый раз, во время операции с переписчиком ты все подробно объяснил – империи вознамерились плыть на запад, мы должны им помешать. Подчистить архивы, препятствовать по мере сил строительству флота, тормозить поиски хороших навигаторов и географов. Иррабан как раз из таких. По крайней мере, я так понимаю.

– Гм… внешне верно. Только ты совсем не смотришь в перспективу. А ты что думаешь, Ли?

– Викторина все-таки будет? – усмехнулся китаец. – Я согласен со Свеном. Кроме того, как мне кажется, бесконечно прятать географа мы не сможем, значит, его таки придется отдать одной из сторон. Потому ты и просил устроить пожар – чтобы пропали все записи Иррабана, все доказательства. С одной стороны он резко теряет свою ценность, с другой – ему понадобится немало времени, чтобы восстановить утраченное.

– Вот это уже ближе к истине. Ты прав, нам ПРИДЕТСЯ, – с нажимом сказал Игорь, – отдать его. Но только, когда мы будем к этому готовы и на наших условиях. Поймите, коллеги, кин Иррабан – наш козырь, джокер в рукаве, которого мы вбросим в игру, когда ситуация начнет склоняться в ту или иную сторону. Скажем, мы узнаем, что Солмаон лидирует в постройке морского флота. Плохо, но не смертельно – в тот же час Чжандоу получит сведения, где можно найти беглого географа. Который, прошу заметить, уже сейчас готов прочертить маршрут к западным землям. Император Гравандер вряд ли обрадуется, узнав о том, что Соцветие получило таинственно исчезнувшую несколько оборотов назад его законную добычу. Вполне вероятно, что передача Иррабана, совершенная в нужный момент, поколеблет и без того напряженные отношения двух империй. До открытого противостояния дело, конечно, не дойдет – сил у них сейчас не хватит, но если они и вправду задумываются о проекте совместной экспедиции, на нем можно ставить крест вот такой величины, – он широко развел руки в стороны. – Мы просчитали эту игру на много ходов вперед. Потому я и проговорился – в кавычках – Иррабану. Чтобы он понял, кто мы такие, и что наш альтруизм основывается на вполне здравом расчете.

– То есть мы…

– …окажемся в его глазах такими же беспринципными торговцами, как и мастера Ложи, готовыми продать товар тому, кто больше заплатит. Но – в отличие от них – мы в состоянии гарантировать безопасность. Ему даже не придется заставлять себя поверить нам, ведь Ложа повелела арестовать его, а мы подарили свободу. И не собираемся на нее покушаться.

– Но его так запугали! – заметил Ли. – Согласится ли он ехать, скажем, в Солмаон? Или – если уж на то пошло – во враждебную Чжандоу. Не испугается?

– Придется. Скоро ему надоест прятаться. Да и не привык человек его положения ютиться по захолустным городкам, да сельским гостиницам. Не тот уровень. Если ему гарантируют свободу, надлежащий прием и хорошее вознаграждение – он согласится. Думаю, мы в состоянии это устроить. Ведь он пока наш самый выгодный товар.

– Как это? – неожиданно спросил Свен. В его голосе явственно слушалось недоумение. – Как человек может быть товаром? Что ты говоришь, командир?!

– Здесь все может быть. Как я уже говорил, продается все – и честность, и верность, и долг. Все. Люди – тоже товар. Нам остается этим воспользоваться.

– Но чем же мы тогда лучше местных?!!

– Разница есть, Свен. Мы не продаем своих.

Швед медленно поднялся, посмотрел командиру в глаза и вышел из кабинета. Последние слова Игоря нагнали его уже в коридоре:

– Кроме того, разница в целях. Все, что мы делаем, – ради блага людей, ради спокойствия колонии. Мне тоже нелегко, но для того, чтобы земляне и дальше жили на Надежде, нам придется забыть про щепетильность и высокие идеалы.

«А совсем недавно именно ты, Свен, предлагал мне пристрелить Иррабана. Ты и никто другой. Уже забыл? Нет? Выходит, всадить человеку в висок арбалетный болт лучше, чем торговать им. Причем даже не его свободой, а всего лишь его доверием. Да уж. ТЕБЕ так показалось проще, ты и ляпнул, не задумываясь. Скажи я о чем-то подобном, ты бы вот также обдал меня презрением и гордо удалился. Бедная Европа, вы все время наступаете на одни и те же грабли. Интересно, как звали того парня, что метко обозвал их двойными стандартами?»

Архивные документы.

«Космические исследования. Проект методического пособия для высших учебных заведений».

Планета Надежда. Открытие, исследование и начальный этап колонизации.

Двадцать девять лет назад планету открыла и обследовала Первая межзвездная экспедиция Объединенных Наций на кораблях «Надежда» (в честь его и назвали планету) и «Искатель». Альфа Центавра А IV была полностью изучена экипажем «Надежды» («Искателю» достались третья и пятая планеты системы), насколько это вообще возможно в условиях серьезного цейтнота и нехватки специалистов. Экспедиция успешно вернулась на Землю, результаты исследований долго обсуждались в Совете ООН по демографии и миграции населения, но в итоге решение о колонизации, активно лоббируемое китайцами, индийцами, частью Евросоюза и Конгломератом полинезийских государств, было принято. Соображение того плана, что Надежда является обитаемой, никого не остановило – местная цивилизация заселяла лишь Восточный материк, Западный же оставался необитаемым уже несколько тысяч лет (исследования экипажа «Надежды» позволили утверждать, что некогда существовавшая на Западе античная культура – местная Атлантида – была почти полностью разрушена во время одного из сейсмических периодов, остатки западной цивилизации впали в допервобытное состояние). Восточный материк густо населен, цивилизация находится на уровне позднефеодального средневековья. Дальнейший прогресс тормозится непрерывными войнами и свирепым к еретикам и отступникам религиозным Солнечным культом, чья сила держится на простых астрологических исследованиях и тайных таблицах предсказания землетрясений.