Квантовиты. Книга 2. Кроссман - Оксана Тарасовна Малинская

не вредит, – продолжал Клод. – Но животные – меньше размером и не такие разумные, как мы. Зато это объясняет, почему на пруду возник труп лисы – мертвые тела отличный переносчик инфекций. И клещ, обнаруженный у одной из пациенток Вебера. И…

– Летучие мыши, – сказала Инна. – Я сегодня видела летучую мышь.

– Да, если она укусит, то вирус передастся пострадавшему, – согласился Клод. – Но он не только через укусы и прикосновения передается. Судя по всему, он успел мутировать, так что по воздуху тоже. Весь Форис сейчас пропитан этим вирусом, и почти все жители города заражены.

– Что же это за вирус? – нетерпеливо перебила Инна.

Клод замялся:

– Ты знаешь, что такое ретровирус?

Девушка покачала головой.

– Это РНК-содержащий вирус, который запускает в клетке синтез вирусного ДНК, – продолжил Клод. – А конкретно наш вирус запускает синтез… ну, я точно не уверен, но…. Похоже, что все зараженные превращаются в квантовитов.

Инна опешила от неожиданности. Превращаются? В квантовитов? Да быть такого не может! Квантовиты – гипотетические существа, которые не могут существовать в реальности. Это лишь идея, а не часть материального мира.

– Это какая-то глупость, – нерешительно произнесла Инна. – Ты, наверное, что-то напутал.

– Нет, все именно так, – уверенно произнес Клод. – Да ты и сама задумайся. Квантовиты видят мир во всем многообразии его возможностей. Они не знают, что есть на самом деле, но зато им прекрасно известно, что могло бы быть. И ведь это со всеми нами и происходит – мы начинаем видеть то, что не существует в реальности, без всякого соммелиса.

Инна задумалась. А ведь он прав. Способность видеть суперпозицию – это отличительная черта квантовитов. Хотя, конечно, она заложена и в человеческий мозг. Так что, может, просто они так… эволюционируют, что ли?

– Мы провели анализы крови всех, ну, почти всех работников института, – сообщил Клод. – И мы не смогли сказать ничего определенного. Кровь постоянно менялась, ее показатели скакали вверх-вниз, и единственное, что нам удалось определить – это то, что вирус, который принесли животные, перескочил на нас. Инна, сколько человек в этой комнате?

Она перевела взгляд на лабораторный стол и быстро пересчитала количество халатов.

– Девятнадцать, не считая нас, – ответила Инна.

– Доктор Кроссман, а Вы что скажете? – Клод повернулся к ее коллеге.

Мужчина вновь помрачнел:

– Восемь человек вместе с нами.

Инна пораженно открыла рот и вновь посмотрела на стол. И только сейчас поняла, что ученые, толпившиеся вокруг него, выглядели практически одинаково. У некоторых бывали отличия, вроде тех, которые были у Инны и ее копии в коридоре, но в основном да: это были одни и те же люди.

– Я тоже уже пришел к выводу, что Инна каким-то образом не то скачет между вероятностями, не то находится в суперпозиции, – сообщил Кроссман. – Я ее просканировал. Она излучает элианскую энергию. А еще я встретился с Эшли…

И он вновь пересказал все, о чем сообщила его бывшая жена. Клод ничему не удивился, лишь устало кивнул:

– Да, конечно. Я что-то такое предполагал. Это их план.

– Какой план? – раздраженно спросила Инна. – Какой смысл им делать нас квантовитами? Они нас презирают.

– Смысл не в этом, – поправил Клод. – Маклейн же сказала: они хотели найти способ выманить нас из города. Как думаешь, что произойдет, если мы не остановим вирус, и он продолжит развиваться? Просто, чтобы ты понимала: он медленно переводит атомы организма в суперпозицию.

Инна растерянно пожала плечами:

– Ну, тогда, видимо, наши тела преобразуются, и мы будем уже не определенными материальными существами, а лишь идеями…

И тут она вдруг задумалась о боли, которую чувствовала. Пока что она была терпимой, но Инна обратила внимание на то, что с каждой секундой неприятные ощущения чуть-чуть, но усиливались. С ее пробуждения прошла всего пара часов, а тело уже ныло так, словно все было утыкано иголками. А Маклейн ведь дала Кроссману конкретный совет…

– Мы войдем в суперпозицию и будем излучать элианскую энергию, – заключила Инна. – А ведь по всему городу пролегает защитное поле, которое должно избавляться от этой энергии. Так что, если только не будет найден способ, как остановить этот процесс, нас всех просто вышвырнет из города на радость квантовитам. Вот чего они добиваются…

– Похоже на то, – согласился Клод.

– Но это не все, – продолжила Инна, проведя пальцами по коже, которая болела уже так, словно ее всю с головы до ног облили кипятком. – Я чувствую боль, очень сильную боль во всем теле… Мой организм не может нормально функционировать, пока я в городе. И, если я не выйду, то, предполагаю…что рано или поздно поле меня убьет. Вот что значил тот труп, – она повернулась к Кроссману. – Ни одно квантовое существо не может жить здесь. Я умираю. Как и все жители города.

– Но подождите, – перебил ее мужчина. – Я не вижу ничего необычного, и никакой боли не чувствую. Почему на меня все это не действует?

Клод нахмурился, а потом взял со стола планшет. Открыл на нем какой-то файл, просмотрел его и сказал:

– Вы абсолютно здоровы. У Вас в крови нет вируса от слова совсем. Что ж, скорее всего, у Вас иммунитет. Такое всегда случается: какой бы опасной ни была болезнь, обязательно находится хотя бы один человек, не восприимчивый к ней. Не думаю, что квантовиты это планировали. Это просто случайность. Удачное сочетание генов. Вам повезло.

Кажется, Кроссман хотел сказать что-то еще, но в этот момент от лабораторного стола оторвался Новак и подошел к ним. Лицо его было очень бледным, а в глазах читалась боль. Схватившись рукой за спинку стула так, как будто ему хотелось разбить этот предмет об пол, директор выдохнул:

– Я не ослышался? Кроссман здоров и не восприимчив к этому вирусу?

– Похоже на то, – поморщившись, сказал Клод.

Новак тяжело дышал, а его глаза то и дело возвращались к двери, как будто он подумывал, не послать ли ему все и не сбежать. Нужно признать, что Инна и сама уже всерьез подумывала о том, чтобы уйти из института. Она не сразу поняла, чем вызвано такое желание, а потом до нее дошло. Ну, конечно, инстинкт самосохранения хочет спасти ее от мучительной смерти. Организм понимает, что для выживания ему нужно выйти за пределы защитного поля, а потому настойчиво просит ее об этом. Инна стиснула зубы и сжала кулаки. Удастся ли ей бороться с инстинктами достаточно долго, чтобы ученые успели найти лекарство?

– Алистер, – тем временем хрипло простонал Новак. – Дело принимает серьезный оборот. Нам нужно искать лекарство, но все слишком мучаются от боли. Мне