Невеста поневоле - Ливия Элиот

После экскурсии Софи и Сэм завернули в старый квартал Йордан с его антикварными лавками и книжными магазинами, киосками птичьего рынка и веселыми заведениями с занавешенными окнами. В отличие от чопорного, строгого и надменного Кейзерсграахта, Йордан радовался жизни и принимал всех – студентов и беженцев, трудоголиков и наркоманов, нередко объединявшихся против тех или иных планов властей. Пожалуй, только здесь и сохранился аромат «цветочной власти», столь популярный в далекие шестидесятые.

В одном месте Сэм напугал Софи, внезапно закрыв ей ладонью глаза.

– Что такое? – встревожилась она.

Он покачал головой и кивком указал на пьяненького усатого голландца, пытавшегося справить нужду непосредственно в канал.

– Ну, у нас и не такое можно увидеть.

– Может быть, перекусим? – предложил Сэм, заметив спускавшуюся в подвал винтовую лестницу, над которой висела выцветшая вывеска с изображением кружки с пивом и селедки.

– Хорошо, – легко согласилась Софи.

Снизу доносилась тихая, ненавязчивая музыка, тянулся густой сигаретный дым. Их никто не заметил, к ним никто не подошел, и они, не привлекая к себе внимания, прошли к свободному столику и опустились на обитые черным бархатом стулья.

Софи с любопытством огляделась: каменные стены окрашены в разные тона охряного с вкраплениями болотно-зеленого. Спокойные, умиротворяющие тона. Не бордель и не забегаловка. Здесь никто не спешил подсунуть зашедшему туристу убийственный коктейль, толкнуть за сумасшедшие деньги безобидную «травку» или добавить к счету лишний ноль. Здесь не было ни выставленной напоказ роскоши, ни робко затаившейся нищеты. Классное место. Приют для тех, кто задержался в прошлом веке.

Посетителей было немного, человек двенадцать-пятнадцать, причем для парочек имелись полукабинки с невысокими перегородками. Обслуживали клиентов двое – мужчина в темном пиджаке, белой рубашке и тонком галстуке и женщина в сиреневом переднике с вышитым на нем тюльпаном. На небольшом возвышении в углу перебирал струны седоватый гитарист в костюме с блестками.

Сэм просигнализировал официанту, и тот медленно, с достоинством подплыл к столику.

– Что угодно? – спросил он по-английски, с первого взгляда угадав в них иностранцев.

– Даме мартини, мне… тоже мартини.

– А поесть у вас можно? – поинтересовалась Софи.

– Конечно, мисс. Заказывайте.

– Один стейк и… А что вы посоветуете?

– Вы впервые в Голландии?

– Да.

– Тогда рекомендую селедку.

Софи потерла щеку.

– Берите, больше вы нигде такой не попробуете. – Официант улыбнулся и стал похож на профессора из «Назад в будущее». – Ваши соотечественники могут подтвердить.

– Соотечественники? Какие?

Он кивнул в сторону одной из угловых кабинок.

– Те двое.

Сэм и Софи повернулись одновременно.

– Верно! – воскликнула Софи. – Это же Тайлеры. Ее зовут, если не ошибаюсь, Сара, а его… нет, не помню. Кажется, Стив. Нет, Рон. Не будем им мешать, ладно?

Тайлеры сидели друг против друга – Рон лицом к Софи, Сара – спиной. Мужчина что-то говорил, подавшись вперед и постукивая по столу пальцем. Женщина слушала, но, похоже, не очень внимательно. В зале было тепло, даже душно, и в какой-то момент Сара сбросила прикрывавшую ее плечи шаль.

– Боже, – прошептала Софи.

Сэм, сидевший к парочке спиной, поднял голову от меню.

– Что такое?

– Смотри! – прошептала Софи.

Сэм обернулся. Он не знал, что привлекло внимание Софи, но взгляд его сам собой метнулся к обнажившемуся на мгновение плечу молодой женщины, на котором была отчетливо видна небольшая татуировка в виде цветка розы.

Чем дальше, тем больше не нравилось Самире затеянное ими предприятие, а после подслушанного разговора она вообще впала в паническое состояние. Но что делать? С корабля не убежишь. Оставалось только надеяться, что шанс представится на берегу. Перед приходом в Амстердам она собрала самые необходимые вещи, но в последний момент, заглянув в сумочку, не обнаружила паспорта. Без паспорта и практически без денег – у нее осталось всего лишь около трехсот евро – добраться до Ливана невозможно. Когда Самира спросила Рона, не видел ли он ее паспорта, тот только рассмеялся.

– Он у меня, дорогая, не волнуйся.

– Но я не могу ходить по незнакомому городу без документов.

– Я всегда буду рядом, так что тебе нечего бояться.

– Мы так не договаривались. Верни его мне. – Она протянула руку.

Он покачал головой.

– Ты мне не доверяешь? Мы же партнеры. Кроме того, в Амстердаме много воришек. Оглянуться не успеешь, как срежут сумочку. А у меня твой паспорт все равно что в сейфе.

Самира не стала больше спорить и сделала вид, что согласилась с его доводами. Паспорт может подождать. Она не сомневалась, что сумеет забрать его у Чалмерса, когда будет нужно. Главное сейчас – раздобыть денег. Рон пользовался карточкой, так что рассчитывать приходилось только на какой-то другой источник. Ничего ценного у нее с собой не было, за исключением золотых сережек с сапфирами – подарка матери на восемнадцатилетие. Продавать их Самира не хотела, а потому решила, что оставит украшение на крайний случай.

Кроме денег, была и еще одна проблема – сам Рон.

Когда она познакомилась с ним в Париже, он показался ей милым, немного эксцентричным, отзывчивым и благородным парнем. За прошедшие с тех пор полтора месяца это мнение полностью изменилось. Для Рона не существовало такого понятия, как благородство, и Самире оставалось только удивляться собственной наивности, доверчивости и слепоте. За маской добродушного разгильдяя скрывался жестокий, самодовольный негодяй.

Сразу после экскурсии Рон потащил ее в какое-то кафе.

– Я тут знаю одно классное местечко, там нам никто не помешает. Туристов не бывает.

Она промолчала.

– Ты какая-то кислая. – Рон недовольно поморщился. – Веселись, детка. Ты в одном из красивейших городов Европы. – Он протянул руку через стол и погладил ее по запястью. – И, знаешь, нам пора бы познакомиться поближе.

Самира напряглась. С самого начала знакомства она ясно дала понять, что романтические отношения ее не интересуют. Тогда он только развел руками – мол, что ж, решай сама, – но потом, уже на корабле, несколько раз пытался навязать ей свои ласки. Домогательства становились все настойчивее и откровеннее.

– У нас на Востоке такое не принято. До свадьбы. Женщина обязана…

– Да перестань! – Он досадливо махал рукой. – Восточные или западные, женщины везде одинаковы. И всем надо одно и то же. Вопрос только в цене.

– Я не собираюсь тебя переубеждать, Рон.