Обратный отсчет - Кен Фоллетт

Впрочем, против тяжелой работы и небольшой зарплаты Элспет не возражала. Ей нравилось занимать ключевое место, быть в эпицентре происходящего. Особенно если вспомнить, сколько ее бывших сокурсниц сейчас просто печатают под диктовку чиновников из госдепартамента!

Последнее обновление было готово: Элспет собрала листки с графиком в стопку и вышла за дверь. Сегодня она сбивалась с ног, и хорошо: постоянная беготня отвлекала от мыслей о Люке. Будь ее воля, она бы каждые пять минут звонила Энтони и спрашивала, нет ли новостей. Зачем? Если что-то случится, он сам ей позвонит. А пока лучше сосредоточиться на работе.

Путь ее лежал сначала в отдел прессы, где ответственные за связь с общественностью обзванивали доверенных журналистов, сообщая им, что запуск состоится сегодня вечером. Военные хотели, чтобы журналисты присутствовали при пуске ракеты и освещали их триумф. Однако до того, как ракета поднимется в воздух, информация не должна просочиться в прессу! Запуск уже не раз отменяли из-за разных технических накладок. А ракетчики знали по горькому опыту: любая пустячная заминка, стоит ей попасть в газеты, немедленно превращается в крушение всех надежд. Вот почему с крупнейшими новостными агентствами заключили сделку: они дают информацию о запуске лишь на условии, что информация эта попадет в печать, «когда загорится хвост» – иначе говоря, не прежде, чем заработают двигатели.

В отделе работали только мужчины – и некоторые из них проводили Элспет заинтересованными взглядами, когда она прошла через комнату и положила график на стол руководителю отдела. Ее стройная фигура и холодная скандинавская красота привлекали многих; однако было в ней что-то – быть может, решительно сжатые губы или опасный блеск зеленых глаз, – что внушало робость и не позволяло мужчинам называть ее «милочкой» или свистеть вслед.

В лаборатории по разработке двигателей кипела работа. Пятеро ученых в рубашках с коротким рукавом стояли вокруг стола и озабоченно рассматривали плоский лист железа, почернелый и искореженный, словно побывавший в огне.

– Доброе утро, Элспет! – с сильным акцентом поздоровался руководитель группы, доктор Келлер. Как и многие здесь, он был немцем: попал в плен в конце войны и был переправлен в США для работы над американской ракетной программой.

Элспет протянула ему график.

– Что это у вас? – спросила она, кивнув в сторону стола.

– Лопасть двигателя.

Элспет знала, что в хвосте первой ступени ракеты вращаются лопасти.

– А что с ней?

– Эрозия под воздействием горючего, – объяснил Келлер. Голос его потеплел, и акцент усилился, как всегда, когда он говорил о любимом деле. – Эффект неизбежный, однако с обычным спиртовым топливом лопасти держатся достаточно долго, чтобы выполнить свою задачу. Сегодня мы попробовали новое топливо, гидин: у него дольше время горения и выше скорость истечения выхлопных газов – но и лопасти гидин буквально уничтожает… – Он с досадой развел руками. – Что поделать? У нас не было времени провести необходимые испытания!

– Мне нужно знать, не придется ли снова откладывать запуск.

Элспет чувствовала, что еще одной задержки просто не выдержит. Ожидание невыносимо!

– Именно это мы и пытаемся решить. – Келлер обвел взглядом коллег. – Думаю, наш ответ таков: попробуем не откладывать – и будь что будет!

Остальные мрачно кивнули.

Элспет вздохнула с облегчением.

– Я скрещу пальцы, чтобы все прошло гладко, – пообещала она и пошла к дверям.

– Мы тоже! – ответил Келлер, и его коллеги невесело засмеялись.

Элспет вышла наружу, под палящее солнце Флориды. Ангары возвышались на песчаной равнине, очищенной от растительности, что густо покрывала мыс Канаверал: карликовых пальм, падуболистных дубов и жесткой травы, которая может порезать ноги, если ходить по ней босиком. Элспет пересекла пыльную забетонированную площадку и, облегченно вздохнув, вошла в ангар Д. После прогулки по раскаленному бетону прохлада ангара напомнила ей дуновение свежего ветерка.

В центре телеметрии Элспет обнаружила Ханса Мюллера, которого все звали, на американский манер, Хэнком. Увидев девушку, он ткнул в нее пальцем и произнес:

– Сто тридцать пять!

Это была их излюбленная игра: один называл число, а другой должен был сообразить, что в нем необычного.

– Ну, это просто, – ответила она. – Берем первую цифру, складываем с квадратом второй, прибавляем куб третьей – и получаем искомое число: 1 + 3 в квадрате + 5 в кубе = 135.

– Ладно. А скажи-ка, с каким следующим по величине числом можно сделать то же самое?

На этот раз Элспет задумалась надолго.

– Сто семьдесят пять. 1 + 7 в квадрате + 5 в кубе = 175.

– Правильно! Получаешь приз! – Хэнк извлек из кармана и вручил ей монетку в десять центов.

– Даю тебе шанс отыграться, – предложила Элспет. – Сто тридцать шесть!

– Хм… – Он нахмурился. – Погоди-ка… Для начала суммируем кубы его цифр. 1 в кубе + 3 в кубе + 6 в кубе = 244. Теперь повторим операцию с цифрами полученного числа – и пожалуйста, искомое! 2 в кубе + 4 в кубе + 4 в кубе = 136.

Элспет отдала ему монетку и вместе с ней график.

Уже выходя, она заметила телеграмму, прикрепленную кнопкой к доске объявлений: «У МЕНЯ МАЛЕНЬКИЙ СПУТНИК УЖЕ ЕСТЬ – ДЕЛО ЗА ВАМИ!»

– От жены Штулингера, – пояснил Мюллер, перехватив взгляд Элспет. Штулингер был начальником отдела исследований. – На днях у нее родился малыш.

Элспет улыбнулась и вышла.

Уилли Фредриксона она нашла в коммуникационном центре вместе с двумя военными инженерами: они проверяли телетайпную связь с Пентагоном. Начальник Элспет был высоким худым человеком; лысина в венчике седеющих кудрей делала его похожим на средневекового монаха. Телетайп не работал, и Уилли явно нервничал, однако, приняв из рук Элспет листок с графиком, бросил на нее благодарный взгляд и проговорил:

– Элспет, вы просто сокровище!

Секунду спустя к нему подбежали двое: молодой офицер с картой погоды и ученый по фамилии Стимменс.

– У нас проблема! – воскликнул офицер, протянув Уилли карту. – Струйное течение сдвинулось к югу, скорость сто сорок шесть узлов в час.

У Элспет упало сердце. Струйным течением называют ветер высоко в стратосфере. Как правило, над мысом Канаверал струйных течений нет, но иногда ветер приходит сюда с соседних территорий. Слишком сильный ветер в стратосфере может сбить ракету с курса.

– Где оно сейчас? – спросил Уилли.

– Над всей Флоридой, – ответил офицер.

Уилли повернулся к Стимменсу.

– Нам же это ничем не грозит, верно?

– Как сказать, – протянул Стимменс. – Экспериментов, конечно, никто не проводил, но, по нашим прикидкам, ракета выдержит ветер до 120 узлов в час, не больше.