Убить нельзя научить - Ясмина Сапфир

Глазом моргнуть не успела, Вархар подскочил и схватил за талию. Слегка встряхнул, словно отряхивал пыль, а затем рывком притянул и почти прижал к своему крепкому телу. Сквозь полупрозрачную зеленую футболку его явственно проступили соски. Вот это я понимаю — академический дресс-код. Хорошо хоть штаны на Вархаре, как обычно, были на размер больше.

— Отвечай мне, Ольга! Ты поняла? — ноздри проректора раздувались, красные пятна на щеках расползались полосками.

Он был такой горячий, такой сильный, такой… мужественный. Никогда прежде не воспринимала я Вархара как мужчину. Вернее, воспринимала, но не так. Неожиданно в глаза бросились губы проректора — до безобразия красиво очерченные, возмутительно чувственные.

В мутных глазах его появился нехороший, горячечный блеск. И не успела сообразить, что происходит, Вархар обнял так, что выжал из груди воздух. Я открыла рот, чтобы возмутиться, но проректор впился в губы поцелуем, перекрыв кислород окончательно.

С пару секунд казалось, он хочет просто съесть меня. Такой Вархар-людоед, проректор и варвар в одном флаконе. Но потом стало приятно — какие-то совершенно нелепые, даже я бы сказала — подлые, теплые волны покатились по животу, собираясь все ниже и ниже. Я забилась в руках проректора и замычала без единой надежды на освобождение. Но Вархар неожиданно отпустил и отскочил на два шага.

С минуту он пыхтел и сопел так, как не пыхтел и не сопел, даже отскакивая от мебели.

Присутствие хмурого Драгара, и нервной «шотландки», проректора не смущало ни на грамм. Я не заметила ни тени стеснения на его лице, в улыбке мартовского кота, что вдруг растянула губы.

— Ты прямо воительница, Ольга, — слегка отдышавшись, выпалил Вархар. — Если не дашь обещание, отправлю девку в темную башню, — добавил таким тоном, каким хулиганы требуют у ботаника деньги на обед. Обещают не бить, или поколачивать, но так, до легких переломов, почти без потери сознания.

— Ладно. Даю слово, — сдалась я, глядя на девушку — ее нервный тик усилился, а лицо даже не побелело — посерело.

— Отлично, — расслабился Вархар. — Пошли. Сегодня у всех выходной. Расслабимся, — его улыбка не сулила ничего хорошего. Но я покорно побрела за проректором в лифт, вместе с Драгаром и спасенной студенткой.

Все остальные давно уехали.

Двери кабинки закрылись, скрыв из вида многострадальное помещение — по нему словно ураган Катрина прошелся. Или армия таких, как Вархар с Драгаром.

Пока мы ехали в лифте, неутомимые скандры наперебой рассказывали про прошлые магнитные бури. Жестикулировали как две бешеные мельницы и строили гримасы тиранозавра на охоте.

Спасенная мною девушка забилась в дальний угол и вжалась в кресло — отходила от шока. Сначала на нее напала мебель, а потом и Вархар. После такого любой не скоро придет в себя.

Бледное лицо «шотландки» выглядело получше, чем у вчерашних бедокуров. Но веснушек, прыщей и щербинок и на нее природа не пожалела.

Долгая поездка отозвалась в моих ногах ноющей болью, а шумные мужские возгласы и бешеные махи руками — мигренью. Я только и мечтала прийти в свою комнату, упасть на кровать и не вставать до завтра.

— А вот три года назад магнитной бурей принесло кусок какого-то здания, — щедро делился воспоминаниями Вархар. — Что было-ооо… Оно врезалось в башню, башня упала вниз, врезалась в учебный автобус. Автобус взлетел в небо. Выбил окна сотого этажа. Снес все кафедры и коридоры как взрывом, — проректор перечислял катастрофы таким восторженным тоном, словно речь шла о прогулке по парку аттракционов.

— Стоп, — вынырнула я из мутной отрешенности. — А почему сотого этажа? На вид тут не больше четырех?

Вархар запрокинул голову и загоготал. Драгар подхватил, хотел взять слово, но проректор просто приложил пятерню к его рту и, игнорируя возмущенное мычание помощника, как ни в чем не бывало, поведал:

— Видишь ли. В стратегических целях бОльшая часть здания невидима. А то, что ты видишь снаружи — нечто вроде фантома, наложенного на настоящие корпуса. Снизу все без изменений. Сверху будто бы небо, облачка, а на самом деле, это все еще здание. Так вот, — без перехода обрушил на меня Вархар новый поток баек из местного склепа.

Казалось бы, в автоматные очереди рассказов проректора невозможно вставить ни слова. Да что там слова, даже нечленораздельный возглас не втиснуть.

Но Драгар исхитрялся вставлять слово и даже не одно.

Моя бедная голова гудела, как будто на нее надели ведро и беспрерывно, из чувства особого садизма, били по нему молотком.

В лифте, что недавно вмещал под триста существ, или даже больше, казалось, мужчин слишком много, а меня слишком мало. Внимать неиссякаемым фонтанам их красноречия становилось все невыносимей.

Я всерьез заинтересовалась возможностью сойти с лифта на ходу.

… — А что было, когда бурей принесло доспехи, мечи и щиты… — распространялся Вархар.

— Ага-а… Мы их потом неделю собирали во всех углах парков, — перебивал его Драгар. — А еще на газонах, на чердаках, на деревьях. Коты забрались аж на крыши башен. И как только умудрились? До сих пор гадаем. Оралииии оттуда почти как сигнализация. И так пять ночей напролет. То ли град клинков вспоминали. То ли вниз спуститься очень хотели, но боялись. То ли вообще оголодали. Мы пытались их подкормить. Мы ж не звери какие! — помощник оскалился в самой добродушной из своих акульих улыбок. — Только мало кому удавалось докинуть еду. На такую высоту-то. Мы ж не какие-нибудь там бассетхаунды… ой, баскетхаунды… ой баскетглисты? В общем! Чаще всего случался недолет. Еда попадала кому-нибудь на голову. И на третий день преподаватели запретили кормление котов. Под страхом темной башни запретили.

Так и вообразила себе эту живописную картину. Выходишь себе из корпуса, и — блюмц — яичница падает прямо на лицо как какая-нибудь увлажняющая маска. Или, того хуже, чья-нибудь поджаренная нога со свистом обрушивается на затылок. Даже странно, что преподы терпели два дня. Возможно, просто не все помнили, что случилось…

— А когда принесло три поезда…

Я тонула в океане слов, они кружились в голове вихрем, сметая мысли подчистую.

— А самолет с людьми?

— А железобетонный забор?

— А лошадей в железной сбруе?

Когда Драгар сильно выпендривался, Вархар просто закрывал ему рот рукой и продолжал говорить, под аккомпанемент сердитого мычания помощника. Судя по улыбке проректора, его это даже забавляло.

Не помню, как мы доехали до нижнего этажа. Только помню, как пулей вылетела из лифта, а мужчины хором крикнули: «Ольга, давай провожу до комнаты!»

Наплевав на то, что Вархар уже почти нагнал меня, а Драгар ни с того, ни с сего назвал по имени, без отчества, я припустила сильнее. Но куда слабой женщине до воинственных скандров.