Убить нельзя научить - Ясмина Сапфир

— А теперь, на этой высокой ноте, — я заговорила так, чтобы покрыть голосом зал, и не без радости поняла, что старые навыки никуда не делись. — Матхар, возьмите у меня чистые листы. Соберите списки учащихся. Скопируйте себе и принесите мне, — отчеканила я. Боюсь, через несколько лет работы, сгожусь даже командовать строевой подготовкой.

Матхар помедлил, словно еще набивал себе цену. Но я подогрела парня, так сказать, дала ему «волшебный пендаль»:

— Быстро! — и подняла руку вверх.

Матхар вздрогнул, вытянулся сильнее и бросился к столу за листками.

В аудитории воцарилась долгожданная уважительная тишина, а я смогла осторожно выдохнуть.

Студенты даже фамилии вписывали, стараясь не слишком громко скрежетать ручкой, и поглядывая то на меня, то на лампы.

Так вам и надо! Мал золотник, да дорог. Нечего судить всех по бицепсам и трицепсам.

Я незаметно облегченно вздохнула еще раз и подошла к доске. Пока никто не видит, взяла тряпку и протерла влажные ладони.

Заодно обнаружила, что пишут тут не мелом, а каким-то маркером. Тоже белым, так что результат не сильно отличался внешне. И почему я вчера не обратила на это внимания? Минус мне за небрежность и рассеянность.

Давить на маркер не требовалось вовсе, а цифры-буквы выходили на диво аккуратными, тонкими, отлично прорисованными.

Барабанный бой сердца в ушах немного стих. Присев за стол, в ожидании пока Матхар закончит с заданием, я от нечего делать прошлась взглядом по рядам.

Только теперь заметила, что студенты расселись группками. Предполагаю, «дружили мирами».

Первые ряды оккупировали три группки. Ребята левой крайней выделялись смуглой кожей, и высокими черными хвостами. Волосы их вились как у барашков, темные глаза блестели как влажные маслины.

Словно бы приплюснутые лица напомнили русского иванушку-дурачка, как рисовали его в детских сказках. Носы картошкой, губы бантиком, брови срослись на переносице. Одевались «иванушки интернейшенал» в туники или футболки — почти все приглушенных тонов. Темно-болотные, черные, густо-фиолетовые, они сливались в однородную грязную кляксу.

По центру первых рядов сидели «медики». Я окрестила их так за белоснежные куртки, кофты, брюки.

Их горбатые носы на вытянутых, бледных лицах напоминали о диковинных птицах. Светло-русые, темно-русые, почти каштановые тугие косы у всех до единого доставали до пояса. Голубые, зеленые, серые и странного цвета вороненого серебра глаза смотрели с прищуром, с хитрецой.

В крайней группке я узнала сородичей Вархара. Они, действительно, подавляли остальных числом и занимали не только часть первых рядов, но и почти все верхние.

Только в правом верхнем углу ютилось с десяток долговязых молодцов с нежной персиковой кожей и слегка удлиненными ушами. Эту красоту дополняли яркие глаза: изумрудные, лазурные и даже лиловые и темно-оранжевые. Я назвала их «эльфы-терминаторы». Уж больно брутальными выглядели эти мачо в сравнении с изящными и грациозными фейри из мифов Земли.

Да и одевались в толстовки бешеных оттенков — от пурпурного до фуксии.

Черные, как вороново крыло, белые, как снег, или золотистые волосы собирали в низкие хвосты.

Я предположила, что передо мной четыре разных расы.

По мере того, как студенты заносили себя в списки их оторопь перед «преподшей, управляющей чужими молниями» немного схлынула. И я смогла различить расы по темпераменту и манерам.

Эльфы-терминаторы, как ни странно оказались самыми шебутными. Они то и дело подскакивали на скамейках, как ужаленные, выкатывали в удивлении глаза, молотили руками по воздуху и ударяли ими по парте. Я начинала все сильнее бояться за здешнюю мебель.

Вархаровские сородичи давали всем фору, ночуя взглядами у меня на груди, и не стесняясь наклоняться вбок, чтобы разглядеть и ягодицы тоже. Озабоченный народец, однако.

«Медики» больше всех шушукались, да и вообще оказались не в меру болтливы. Кстати, это один из них поведал о моих вчерашних подвигах в общежитии.

«Медики» смешно поднимали брови, и линия роста волос уезжала к темечку, а лицо становилось еще более неестественно вытянутым.

«Иванушки интернейшенал» вели себя сдержанней остальных. Быстротой и точностью их жесты напоминали атаки змеи. А еще почти все они были левшами.

Теперь оставалось самое главное — выделить королей и заводил.

Первые всегда собирают вокруг подражателей и обожателей, вторые — разгильдяев и хулиганов.

У первых проблемы с ленью и посещаемостью, у вторых — с дисциплиной и уважением к преподавателю.

Героев надо знать в лицо.

Оставшуюся часть пары заняло знакомство с потоком — я называла студентов, и они вставали, еще раз представляясь по форме.

Королей я определила без труда, отложив заводил на следующую пару.

«Иванушками интернейшенал» верховодил Каштант Уль. Смуглый почти как мулат парень с правильными чертами лица, пожалуй, даже женственными, мелкими. Его мужественность спасал очень высокий лоб и квадратная челюсть. Ткань черной футболки Каштанта походила на тончайшую кожу, на плечах блестели клепки, в форме погон.

Каштант выглядел не таким шкафом, как соседи. Но его видимое изящество было обманчивым. Стальные, жилистые мускулы явно превосходили «соседские» не только в силе, но и в гибкости.

По-моему он выщипывал брови. Но не из желания придать им идеальную форму. Правую бровь Каштанта рассекала белесая нитка шрама, и вдоль него не росли волосы. По счастью, рубец располагался ближе к виску, и парень выщипывал кончики бровей, делая дефект почти незаметным.

Разговаривая, он любил приглаживать идеально забранные в хвост волосы и мотать головой, словно откидывает назад несуществующую челку.

Король скандров — Грабант Миларди, напротив, стоял молчаливой каменной глыбой, и выглядел соответственно. Только губы его периодически растягивались в кривую усмешку — Вархар обзавидуется. В целом он был почти копией проректора. Только без удивительных родинок над бровью, с чуть более узкими губами и острыми чертами лица. Мелодичный, певучий голос Грабанта совсем не вязался с его «амбалистой» внешностью.

«Эльфами-терминаторами» заправляли близнецы — Льди и Морл Васкольд, столь же похожие, сколь и разные. Темно-сиреневые глаза, белые, как снег волосы, идеальная кожа, на зависть девушкам, и длинные, густые ресницы, сразу бросались в глаза. Как и тонкие, изящные черты — самые тонкие и самые изящные в потоке. Но у Льди обнаружилась дурная привычка постоянно держать руки в карманах и две родинки прямо на переносице. Левый висок Морла был гладко выбрит, одна мочка уха проткнула, но без серьги. Когда он нервничал, то начинал изучать свои овальные, блестящие, слишком ровные для мужчины ногти.

Близнецы носили одинаковые ярко-алые туники, подпоясанные широкими кожаными ремнями угольного цвета и узкие брюки, больше похожие на лосины. Представляясь мне поочередно, перебивали друг друга, перекрикивали, щипали и хлопали.