Концерн - Константин Калбазов

До заимки добрались без особых приключений. На опушке леса они замерли, переглянулись, и Семен, вероятно заметив напряжение Антона, предложил:

– Может, я сам?

– Я в порядке. Не переживай, если и начну блевать, то после. Пошли.

– Пошли, – согласно кивнул Семен.

Быстро и по возможности тихо они перебежали к забору, после чего двинулись вдоль него, при этом Семен самым внимательным образом ощупывал грубые доски, разыскивая обнаруженный вчера лаз. Как видно, его сделал сын охотника – чтобы иметь возможность убегать из-под родительской опеки, другого объяснения не было. Ну да и слава богу, им это пришлось как нельзя кстати. Пару раз Антон слышал, как под его ногами приглушенно хрустели маленькие веточки. Он помянул добрым словом Гризли, так как по его настоянию ноги они укутали в старое тряпье, которое теперь не только приглушало их шаги, но и гасило звуки ломаемых под подошвой веток.

Через лаз они проникли на подворье сразу за сараем – как видно, там был сеновал, так как никакая животина не была ими потревожена и не выказала своего недовольства. Обогнув сарай, они вышли к боковой стене дома. Семен показал Антону на угол дома, где стояла приставленная лестница. Потом показал, чтобы он оставался на месте, а сам скользнул под лестницу, где прикинулся ветошью.

В ожидании прошел примерно час. От неподвижного стояния на одном месте у Песчанина уже начали затекать конечности и слегка ломить спину, когда послышались тихие шаркающие шаги по кровле, а затем кто-то поставил ногу на перекладину. Антон поднял пистолет с уже взведенным курком, готовый в случае необходимости прикрыть Семена, в левой руке он сжимал гранату, вторая была в кармашке жилетки, а второй револьвер заткнут за пояс.

Едва ноги спустившегося охранника коснулись земли, как вывернувшийся из-под лестницы Семен вогнал ему нож точно в шею. Раздался мерзкий хрип, перемежаемый бульканьем. Антон, конечно, был настроен решительно и утверждал, что его не вывернет, но, похоже, он переоценил свои силы, так как желудок резко скакнул вверх. Хорошо хоть по совету Гаврилова он с обеда ничего не ел, уже часа четыре испытывая страстное желание что-нибудь проглотить, так что выплеснуть ему ничего не удалось. Чертыхнувшись про себя, он унял рвотный позыв и показал Семену, что все в порядке.

Со вторым Семен разделался быстро, хотя и не так бесшумно, как с первым. Нож, брошенный с расстояния шагов в десять, вошел точно между лопатками хунхуза и с такой силой, что его бросило на ворота, створки отдались глухим стуком, потом брякнула выроненная винтовка, в довершение раздался приглушенный стон.

Гаврилов, подобно огромному коту, молнией метнулся к часовому и тут же, навалившись на него, схватил за горло, чтобы предотвратить возможный стон или крик, если тот еще жив. Но эта предосторожность оказалась излишней: хунхуз умер практически сразу.

Одновременно с Семеном из укрытия выскользнул и Антон, но только он не стал подбегать к сраженному часовому, а взял под прицел дверь дома – все, как и инструктировал Гаврилов. Из-за бурлившего в крови адреналина рука с револьвером непроизвольно тряслась, так что, появись кто сейчас в дверном проеме, Песчанин не смог бы утверждать, что попал бы в него, хотя дверь была в каких-то пяти шагах. Но руку, в которой сжимал гранату, он все же не забыл держать слегка на отлете, так как чеки уже не было, и легко можно было случайно наколоть капсюль, а тут уж какая скрытность – поди их выкури из дома.

Подойдя к Антону, Семен показал два пальца – мол, минус два. Ну, это-то Песчанин и так понял. Следом за мичманом поднялся по крыльцу, благо ни одна доска не скрипнула, Антон следовал за ним в двух шагах, нервно облизывая губы. Пока прогноз Семена о летящих в тартарары любых планах не сбывался, все шло как надо. Черт! Накаркал.

В сенях Гризли остановился, и оттуда послышалась приглушенная возня. Антон метнулся вперед, едва не задев косяк двери. Но в его помощи необходимость не возникла. Вот и первая неожиданность. Был-таки и третий часовой – сидел в сенях. В дом если и можно проникнуть, то только через дверь: оконца совсем небольшие, хотя и не закрыты ставнями, потому и выставили хунхузы третий пост в сенях. Вот только часовой беззастенчиво дрых, за что и поплатился. Расслабься Гаврилов хоть немного – и мог проморгать устроившегося в уголке на табурете бандита, а так все прошло нормально.

Показав три пальца, бывший боевой пловец потянул дверь на себя. Хозяин все же в доме был справный: петли смазаны, дверь отворилась без ожидаемого скрипа. Прошли в комнату.

Света было совсем немного, несмотря на то что окна были открыты и было их здесь целых два, так что темнота стояла весьма плотная. Но здесь на помощь и на свою погибель пришли сами хунхузы, так как спать, тихо сопя в две дырочки, у них не получалось. Судя по храпу и сопению в комнате, которую можно было бы назвать как столовой так и залом, это уж как кому нравится, находилось трое. Двое справа и один слева. Напротив угадывался темный провал – как видно, дверь в спальню, и, судя по всему, она проходная, через нее можно попасть в последнюю комнату.

Семен сначала двинулся влево, и Антон расслышал едва различимый болезненный всхлип: Семен рассказывал, как нужно бить спящих, чтобы все прошло тихо, – нужно бить на выдохе, тогда шуму не будет. Так он и поступил. Общий порядок не нарушился – хунхузы продолжали мирно спать. Столь же быстро он разделался и с оставшимися двумя.

Когда он направился к дверному проему, а это был только проем, без двери, завешенный занавеской, темнота сыграла с ним злую шутку, так как он не рассмотрел стоящего на его пути табурета.

Падение табурета для Антона прозвучало как выстрел. На этот звук в соседней комнате кто-то зашевелился, потом что-то скрипнуло, и раздался недовольный голос. Китайского Антон не знал, но догадаться, что проснувшийся кого-то костерит, было несложно. Отвечать они не собирались. Такой вариант оговаривался Семеном заранее, так что согласно плану они просто замерли. Человек, только что проснувшийся, если не впадает в возбуждение, довольно быстро засыпает, вот они и собирались переждать пару минут, давая ему вновь уснуть. Но, как видно, тому не понравилось, что кто-то из их команды может позволить игнорировать его слова, даже не повинившись в содеянном. Вновь раздался голос проснувшегося, на этот раз громче и требовательнее, послышался скрип, и вроде с другой стороны. Все, теперь точно спать не ляжет.

Как ни странно, но, едва осознав это, а также и то, что скрытному этапу операции пришел амбец, Песчанин вдруг успокоился, и его перестало трясти.

– Граната!

Одновременно с этим криком он с силой ударил набалдашником запала по бедру, и помещение огласил резкий хлопок сработавшего капсюля, а граната тут же ушла по направлению к соседней комнате. В темноте было едва заметно, как колыхнулась занавеска, пропуская через себя смертоносный снаряд. Звуки опрокидываемой мебели, тревожный крик, поспешное шлепанье по полу босых ног, стук, как видно, приклада хватаемой винтовки. Антон зажмурился и отвернулся, отрыв рот и заткнув уши. Взрыв.