Рискованный шаг страсти - Ребекка Уинтерз

— Но это не твоя работа! — Винченцо внезапно подумал, что Эбби стала еще привлекательнее в гневе.

— А что моя работа? Сидеть на золотом троне и отдавать приказы направо и налево?

— Да!

Стоило ей произнести это, Винченцо понял, насколько девушке неловко, и он разразился хохотом. Через секунду она уже смеялась вместе с ним.

— Ты невыносим, Винченцо.

— Моя мать говорила мне то же самое. Впусти меня. После тренировки в спортивном зале я до смерти хочу холодного лимонада.

— Дверь открыта, — тихо ответила Эбби. — Я закрываюсь только на ночь, но в этом нет нужды, потому что ты нанял охранников, которые следуют за мной, как тень.

Винченцо открыл дверь и пропустил Эбби вперед, но, когда он увидел колыхание ее бедер, с трудом сдержался, чтобы не прижать ее к себе. Никогда прежде: ни с Михелиной, ни с другими женщинами — он не испытывал такого сильного желания, хотя Эбби даже и не пыталась его соблазнить. В какой-то момент его дружеские чувства к девушке превратились во что-то совершенно иное. Может, во всем виновато то, что Эбби сегодня уезжает из дворца, а может, то, что теперь у него в руках были изображения ребенка, то, что он обрел реальность внутри ее. Ее отец был энергичным человеком, и отец Винченцо, у которого за спиной тоже были свои истории, без сомнения, облегчил ему уход со службы. Винченцо это сразу понял. Но желание и тоска по Эбби стали настолько невозможными, что он испугался. Пока она была в спальне, он позвонил на кухню и заказал сэндвичи и салат.

— Сегодня последний вечер синьорины Лоретто во дворце. Сегодня она переезжает в апартаменты синьора Лоретто. Вы будете доставлять ее еду туда.

— Хорошо, ваше высочество.

Перекрыв на мгновение источник сплетен, Винченцо повесил трубку и пошел к Эбби.

— Я заказал сэндвичи. Пока мы ждем, чем я могу помочь?

На кровати лежало несколько чемоданов, и Эбби уже все вытащила из ящиков.

— Ну… Большую часть я оставила у отца. Вытащи, пожалуйста, мои диски, а я соберу вещи из кабинета. Скоро придут носильщики, чтобы упаковать мои книги и картины Михелины. — Она подала сумку Винченцо.

У Эбби оказалась впечатляющая коллекция оперы от «Мадам Баттерфляй» до «Тоски». Выбор фильмов был также очень велик. Принц упаковал все диски, кроме одного, и вернулся в спальню.

— Тебе понравилось это?

— «24»? Я очень люблю этот сериал. Ты его видел?

— Да, он захватывает с начала и до конца.

Эбби загорелась.

— Да! Ты видел серию о подписании мирного договора?

Винченцо кивнул.

— Это моя любимая. Даже моему папе понравилось, а это о многом говорит, учитывая его работу. Он лишь назвал пару моментов, которые показались ему скучными.

Принц усмехнулся.

— Может, посмотрим пару эпизодов, пока мы едим?

— Отличная мысль!

— Веnе.

— Ой, кто-то стучится.

— Я открою.

Винченцо открыл дверь и взял поднос с ужином.

После ванной комнаты Эбби принялась за кабинет. Она все делала быстро, и скоро вещи были собраны.

— Все готово. Теперь твои бедные рабы могут отнести мой багаж к отцу.

Улыбнувшись, он попросил девушку сесть на стул и поставить ноги на скамеечку. Он был рад, что им не пришлось спорить. Сам он сел на диван, и они стали смотреть сериал.

Винченцо был доволен Эбби, которая поедала сэндвич с огромным аппетитом. Он боялся, что их стычка в коридоре испортит ей настроение, но все обошлось.

Казалось, что Эбби рада снова жить с отцом и находиться в его компании, что оставляло Винченцо за бортом.

Он наслаждался обществом Эбби. Будучи во Франции, он думал только о ней. К его удивлению, ребенок был тут ни при чем. Сначала малыш и Эбби были в его мыслях неразделимы, но не сейчас. Эбби была милой и желанной. Ее общество приносило ему лишь удовольствие.

— Как тебе королева в этом сериале? По-моему, ее идеально подобрали на эту роль. Как король мог выбрать другую женщину, если у него такая жена? — Эбби приклеилась к экрану. Вряд ли ее слова были вызваны какой-то другой мыслью, нежели самим фильмом, но Винченцо ощутил укол совести.

По-своему он был честен с Михелиной, но это была не страстная любовь. И в последнее время желание быть с Эбби становилось все сильнее. Его симпатия к ней подкралась к нему совершенно незаметно.

— Да, у нее особенная красота, — согласился Винченцо, но его мысли были далеко.

— Каково это — родиться такой необычайно красивой? Я даже себе не представляю.

Принц посмотрел на девушку:

— У тебя свои достоинства. Эбби Лоретто — единственная в мире.

— Ты настоящий джентльмен. Неудивительно, что подданные обожают тебя.

— Эбби…

— Нет-нет, дай мне закончить. Тебе нужно снова посмотреть мой альбом, чтобы в этом убедиться.

Гнев вспыхнул в нем от осознания своего положения.

— Если ты пытаешься убедить меня играть роль, которая дана мне при рождении, то это не сработает. Я не маленький ребенок, оказавшийся сыном короля. Я взрослый мужчина, и у меня свои потребности. Если я шокировал тебя, извини.

— Я не дура. Я могу понять, почему тебе претит идея жениться без любви, даже если это твой королевский долг. После твоих отношений с Михелиной это понятно. Но я не верю, что в твоей жизни не появится женщина из королевской семьи, в которую ты влюбишься без оглядки.

Фильм закончился, и Эбби, вынув диск из проигрывателя, положила его в сумочку.

— Возможно, это чудо произойдет. Но сейчас самое важное в моей жизни — это рождение нашего ребенка. И лишь об этом я могу думать.

— Осталось недолго ждать.

Да… Через полгода Эбби уже улетит в США.

— Слуги скоро подойдут, — сказал он, вставая. — Пойдем, я провожу тебя до твоего старого жилища.

Эбби рассмеялась.

— Звучит интересно. Я как раз съела еще половинку сэндвича, а доктор против переедания. Иначе на следующей встрече я буду весить как…

— Молчи, — предупредил ее принц. — У меня свое видение.

Девушка стояла к нему спиной, поэтому он не мог видеть ее реакцию.

— Я оставлю им записку. Напишу, что все на месте и готово к переезду.

Винченцо подождал Эбби и проводил по другой лестнице вниз, мимо многочисленных слуг, к боковому выходу из дворца. Июль был бы жарким, если бы не легкий ветер с моря, приятно охлаждавший вечер. Столько раз Винченцо проходил этой дорогой, часто — вместе с Эбби. Но сейчас все было иначе.