Его любимая девочка - Татьяна Михаль

В этот момент я отчётливо поняла, кто тут самый главный.

Артур не ответил и взял из рук блондина чёрную гипюровую маску-повязку с прорезями для глаз, отделанную по краям прозрачными стразами.

Джанабаев повязал её мне на лицо и шепнул на ухо:

— Ничего не бойся, Лена. Просто смотри, наблюдай и наслаждайся шоу.

Меня его слова нисколько не успокоили.

Мужчины тоже надели чёрные маски — только у них они были простые и без завитков, как у меня.

А затем, словно кто-то специально ждал, когда наши лица скроются за вуалью таинственности, двери перед нами распахнулись.

Стены в этом помещении были обтянуты чёрными обоями, а вокруг расставлены огромные зеркала. Сверху свисали хрустальные люстры, слабо освещающие помещение.

Комната напоминала клуб с баром и подиумами разных размеров в центре. Вокруг на возвышениях, словно в театре в вип-зонах, стояли диванчики, глубокие кресла и столики, сервированные закусками и напитками.

Играла музыка, которая воспринималась скорее как фон, чем как настоящая музыка. Пол был устлан красным ковром, возле подиумов и на самих подиумах были брошены большие и маленькие подушки разных цветов.

То, что я увидела, повергло меня в настоящий шок.

Большинство гостей в масках были обнажены и вовлечены в самую настоящую оргию.

Эти люди трахались как раз на подиумах. Они постанывали и издавали тихие крики.

Константин вёл нас столику, за которым расположились двое мужчин и одна женщина.

Прямо рядом с нами находился подиум, на котором стояло нечто, похожее на алтарь. На нём лежала обнажённая девушка в маске. Её руки и ноги были привязаны к столбам, так что она лежала в форме буквы X с широко раздвинутыми ногами.

Обнажённые мужчины в масках устраивали с несчастной невероятную оргию.

Мы сели на свои места.

Артур сунул в мою руку холодный бокал с водой.

Сжала стеклянную ножку и сглотнула, когда поймала взгляд двоих мужчин, что сидели рядом с нами.

Они хищно на меня посмотрели, а их руки принялись гладить блондинку, которая без стеснения забралась к одному из мужчин на колени и оседлала его.

Запах пота, секса, завуалированный запахами женских и мужских духов, сигарет и алкоголя, вызвал у меня приступы тошноты.

— Это какой-то… разврат и ужас, — прошептала я. — Это недопустимо. Я хочу развидеть всё это и немедленно отсюда уйти.

— Нельзя, моя дорогая, — произнёс Артур. — Смотри и наслаждайся.

— Наслаждаться? — прошипела гневно и отставила от себя подальше бокал с водой. Чёрт знает, что эти люди могли туда добавить.

Я отвернулась от зрелища, что устроили несколько мужчин с одной девушкой на подиуме и мой взгляд остановился на другом действе, не менее шокирующем, чем первое.

Рыжеволосая девушка стояла на коленях на другом подиуме и делала, минет просто огромному мужчине.

Другие мужчины, обступив их, курили сигары и негромко переговаривались между собой.

Они комментировали, как девушка принимала член этого здорового мужика, обсуждали её пышное и очень красивое тело, трогали и мяли её груди, живот…

Девушка то заглатывала огромный член почти до самого основания, то выпускала его, лишь слегка придерживая пухлыми губами.

Раздувающаяся плоть мужчины, словно кляп, заполняла ей рот. Из-под чёрной маски текла размытая слезами тушь.

Потом мужик кончил девушке на лицо и его тут же сменил другой.

Мерзость.

Меня начало сильно тошнить. Мне показалось, что этот вонючий запах в мгновение ока пропитал мою одежду, волосы, кожу, а душный воздух похоти проник даже в мою кровь.

— Мне плохо… — просипела я и зажмурила глаза. — Зачем ты меня привёл сюда?

— Затем, чтобы ты увидела это, Лена, — ответил невозмутимо Джанабаев. — Все эти люди — отнюдь не просты. Сюда раз в год приезжают бизнесмены, политики, даже люди науки. Среди женщин немало знаменитых актрис и моделей, которые за эту ночь заработают столько денег, что смогут запросто купить свой собственный самолёт. В этом месте все эти люди спускают пар, реализуют свои самые потаённые желания и фантазии.

Скривилась от его слов.

— Омерзительно, — не сдерживала я своих эмоций.

— Верно. Ты должна увидеть, насколько эти люди отвратительны, Лена. Что мужчины, что женщины, — сказал Артур.

— Ты тоже будешь… принимать участие? — спросила у него таким тоном, будто он собирается сделать нечто отвратительное.

— Ни за что, — сказал он уверенно и посмотрел мне в глаза. — Сегодня третий год, Лена, как я не принимаю участия.

— Значит, раньше, тебе нравилось всё это? — спросила его и снова скривилась.

Артур хмыкнул и таинственно произнёс:

— Можешь считать, что раньше это место посещал не я, а совершенно другой человек. Он же и принимал участие в этих оргиях. Но… я изменился, Лена.

— Я не хочу здесь находиться, — повторила я. — И всё равно не понимаю, для чего ты меня сюда привёл.

— Мы ненадолго здесь. Часика на три-четыре, — «успокоил» меня Артур. — А для чего привёл — я уже тебе сказал. Посмотри на них, Лена. Никакой страсти, никакой любви, никакого уважения, только секс — грязный и уродливый. Секс и деньги — вот, что волнует всех этих людей.

Я хмыкнула.

— А ты будто не такой.

— Нет, Лена, я не такой. Я люблю секс, но только с женщиной, которую полюбил — секс только с тобой, малышка. К деньгам тоже отношусь с почтением, но не зарабатываю их на страданиях людей.

«Тоже мне Святой нашёлся», — подумала про себя.

Я смотрела на этот стыд и разврат, и думала об одном: какие бы люди здесь ни были, я должна каким-то образом хоть с кем-то поговорить и попросить телефон.

Рассказывать кому-то из них о своём положении ни за что не стану, а вот телефон заполучить — это стало моей идеей фикс.

Я старалась абстрагироваться и не заострять внимания на подиумах, на которых происходили оргии, раздавались ахи, охи, всхлипы и даже крики — иногда наслаждения, иногда и боли.

Мне было дурно и тошно. Казалось, что, даже не участвуя в этом бесстыдстве, я всё равно испачкана и уже никогда не отмоюсь.

Артур сидел рядом со мной и с удовольствием смотрел на всё происходящее. Опустила взгляд ниже и увидела, что его плоть отнюдь не против присоединиться ко всем этим людям.

Отвернулась и вдруг увидела на одном из подиумов загорелое мужское тело и светловолосую голову.

Константин.

Он грубо пользовал худенькую брюнетку, жёстко хлестал по её телу плетью, а другие мужчины, стоящие вокруг одобрительно кивали и мерзенько улыбались.