Составительница ядов. Не влюблю, так отравлю - Инесса Иванова

Растаяли мои преследователи так же быстро, как и появились. Я осталась в переулке одна, и если бы не разорванный рукав, подумала бы, что события последних минут просто-напросто привиделись мне.

Вот и сумка моя целая, и деньги не тронули. Я перевела взгляд на шнурок и камень, болтающийся на нём. Он снова принял меланхолично-восковатый вид. Потрогала на ощупь, да, всё тот же опал.

Камень редкий, дорогой, наверное, даже магический. Я зажала его в руке, но ничего не почувствовала. Уж не настолько я бездарна, чтобы не увидеть магию там, где она есть. Камень был обычным.

Пожав плечами, я спрятала его в сумку, подобрала корзинку, отряхнула от пыли разбросанные пучки трав и поспешила домой. На сегодня с меня приключений более чем достаточно.

Так думала я, пока не предстала под очи хозяйки.

—Иди переоденься, — сказала она, бегло посмотрев на меня. — А корзинку давай сюда. Иначе мы снова всю ночь будем слышать писк комаров!

Я попыталась оправдаться и наскоро рассказать об утренних впечатлениях, но Ванда лишь отмахнулась и нахмурилась. Я ещё не видела её такой смурной, может, от того клиента, который уморить нас хотел, приходили?

— Потом, потом. Жива, и то славно! Иди переоденься, говорю, а потом спускайся и завари нам чай с мятой. И по настойке выпьем. Разговор предстоит долгий.

Я кивнула. Понятно, она хочет знать, где я была и почему пришла в таком виде, будто меня кошки драли. Ладно, раз даёт шанс оправдаться, значит, готова выслушать.

— Пока тебя не было, являлись тут некоторые. Один по мою душу, другой — по твою. Об этом и поговорим, София. И о многом другом. Например, о том, есть ли у тебя тёплые вещи?

— Ты ещё не разочаровалась в ремесле? — спросила меня Ванда, когда переодевшись и умывшись, я спустилась в кухню.

— Нет, что вы! Напротив, — ответила я, стараясь не смотреть в сторону булочек, которые за время моего отсутствия напекла хозяйка.

Они так и остались на противне, накрытые белоснежным полотенцем, но мой голодный живот сразу учуял запах и нагло требовал угоститься хотя бы одной.

Или тремя. Лучше всего съесть пять, но о таком количестве я и не мечтала.

— Вот и хорошо. Готовила раньше средство для того, чтобы грешить, но не понести? У нас заказ, сегодня приходили из заведения миссис Фик. Сделай им отвар и отнеси. Да не бойся, её амбалы проводят тебя обратно, никто не тронет.

— Меня сегодня чуть не ограбили, — вздохнула я, радуясь возможности пересказать события сегодняшнего утра.

Ванда сидела на своём любимом широком табурете и слушала, прикрыв веки. Но я понимала, она не спит и не дремлет, а, наоборот, старательно запоминает каждую деталь, которую услышала.

Её дородное лицо, когда мышцы были расслаблены, а глаза прикрыты, хранило отпечаток той суровой доброты, которая проявляется только в момент нужды.

И которая сначала устроит выволочку, а потом укажет самый действенный способ выхода из ситуации. Ванда не позволит себе причитаний и лицемерных всхлипываний, после которых, утерев слёзы, спокойно пойдёт по своим делам, не вспоминая об оставленном за плечами.

Но и помогала Ванда только единицам, да и не запросто так.

— Чай заварился, — напомнила она, когда я закончила рассказ. — Чашки вон там, в шкафу, возьми, только аккуратно, чистый фарфор.

Я выполнила просьбу хозяйки, понимая, что она сейчас скажет свой вердикт. Не то чтобы я его боялась, но мне было важно остаться в её глазах достойной ремесла травницы и ядосостовительницы девушкой.

— У нас работа подкатила. На Севере. Да не пугайся, ничего сверхсложного, правильным людям надо помочь, я редко выбираюсь в подобные путешествия, да не всем откажешь. И не всем нужно отказывать. Так что завтра-послезавтра в путь двинемся, на неделю, не больше. Здесь Труди поживёт, пока нас нет, за хозяйством поухаживает, я ей доверяю.

Я пила чай и откусывала от булочки, которой меня угостила хозяйка. Откусывала понемногу, чтобы подольше подержать каждый кусок во рту, насладиться вкусом и лишь затем прогладить.

На моей тарелке лежало три, но я старалась не слопать их в один присест.

— А теперь, София, самое главное. По твою душу человек приходил, говорил, что знал твоих родителей.

Ванда замолчала и склонила голову набок, прищурившись, она следила за моей реакцией, а я чуть булочкой не подавилась.

— Моих настоящих родителей? — переспросила я, чтобы быть уверенной: не послышалось.

— Да. Но ты не спеши радоваться, внешность у него магией подправлена. Сильно так искажена, чтобы не узнали. Слышала, что Маги высокого уровня могут так делать?

Я сразу вспомнила серебряную пластину-артефакт, которую утром показал мне Рысь. И кивнула.

Спешить радоваться и впрямь ни к чему, как он меня здесь нашёл? Я только несколько дней, как у Ванды живу, а до этого погода мыкалась по углам, никто не искал.

Но вдруг это правда? Я смогу хотя бы узнать, почему меня оставили на пороге приюта, как не вовремя родившегося котёнка. Хоть не утопили, и то спасибо!

— Так вот, София, этот господин, он врёт. Я такие вещи за версту чую. Хотя и доказательств у меня нет.

Ванда развела руками и снова сложила их на животе, внимательно за мной наблюдая. Сейчас она напоминала мне строгую тётушку, взявшую на себя заботу о круглой сироте и пытавшую научить её уму-разуму.

— Вы хотите сказать, что в такой момент самое лучшее для меня исчезнуть? И эта поездка на Север очень кстати?

— Верно, — кивнула хозяйка и, откинув полотенце, накрывающее булочки, дала мне ещё одну. — За сообразительность.

Ох, ну с булочками я вмиг стану самой проницательной во всём Плауполисе!

— А, может…

Я оробела и не закончила мысль, которая вдруг показалась мне весьма здравой.

— Это пришли по поручению Рыси? Ну, то есть, он мог подослать этого человека? Чтобы, там, на крючке меня этой сказкой держать?

— Нет, очень сомнительно. Зачем ему это? Для крючка у него достаточно рычагов, — покачала головой хозяйка и усмехнулась. — К тому же на Север мы едем вместе с ним.

***

— С ним? Зачем?

— Значит, помощь наша нужна. А так скоро, что будет тебе повод спросить его об этом лично.

Я сразу залезла в карман и нащупала опал на чёрном шнурке.

Надо бы носить его на шее вместе с часами на цепочке, но мне всё казалось, что если я так поступлю, то стану думать о нём чаще положенного абсолютно посторонней девушке.

А мне это ни к чему. Ещё в приюте, да и здесь в столице я видела, к чему приводят влюблённости молодых дев, если у них за плечами нет приличного приданого и богатых родственников.